Накануне

- Вот за это вам - особую благодарность в приказе, - за стреляные гильзы. А то у нас, знаете, в этом смысле черт знает что: анархия форменная. Товарищ Загорская, дайте штук пятьдесят: видите, человек недаром винтовку носит.

Наташа подняла испуганно глаза. Недаром? Неужели каждая такая вот носатая сумка с торчащей из нее деревянной рукояткой на шнуре человеческая жизнь? Отсчитать - еще на пятьдесят...

Человек присел на стол, расстегнулся; в прорез рубашки глянули синие, тонким наколом на коже рисованные пасти драконов. Он вынул портсигар, серебряный с вензелями, раскрыл перед Наташей. Наташа вздрогнувшими пальцами взяла папиросу.

Студент спросил:

- Вы, стало быть, одни ходите?

- Один.

Студент зажмурился и пустил дым колечком.

- Как на охоту... Стильно получается, в сущности. Охотник за черепами. У Майн-Рида роман есть.

Наташа тревожно глянула на отдыхавшего. Обидится. Нет. Он не обиделся. Студент продолжал:

- Почему вы, собственно, в одиночку?

Человек ответил равнодушно:

- Я анархист.

- Анархист? - восторженно воскликнул студент. - Вот случай. Я, знаете, Штирнера читал: очень большое произвел впечатление. И вообще... "Ни бога, ни хозяина!" Очень здорово!

Наташа кончила считать. Анархист встал, застегнулся, заложил патроны быстрыми, словно очень-очень привычными движениями, в патронташ, подтянул пояс и вышел, пристальным и долгим взглядом посмотрев на Наташу.

Студент вздохнул, поцокал языком.

- Вот... страшный, правда? А ведь, наверно, женщины любят... Как вы думаете? Вы должны знать...

Дверь раскрылась. Иван. Он окликнул с порога.

- Из штаба просят спешно два пулемета, десятка два лент.

- Два пулемета? - Поручик Харламов даже очки снял. - Откуда? У нас на весь Таврический только четыре, да и те к стрельбе непригодны... Винтовок и шашек - могу.

- Винтовок и шашек у самих хватит, - хмурясь, сказал Иван. - Как же так - нет пулеметов: без пулеметов никак не управиться...

- А что? Разве... - снизив голос, спросил поручик.

Иван ответил, тоже тихим голосом, неохотно:

- В Чубаровом переулке, похоже, большое дело заварилось: солдат сейчас прибежал - пулеметчики, говорит, в угловом. Народу на улице человек восемьдесят, не то сто набили: не подступиться - крепко сидят. И на Выборгском шоссе самокатные команды против рабочих орудуют. Так окончательно, стало быть, нет пулеметов?

Он вышел. Поручик, щурясь близорукими глазами, раздумчиво протирал очки. Студент прошептал ему быстро на ухо:

- Я... слышал. Это очень опасно, по-вашему?

Поручик недовольно дернул плечом.

- Черт его знает! Разве что-нибудь можно в таком взбаламученном море заранее рассчитать. А у нас и рассчитывать, собственно, некому...

- То есть как? - испуганно переспросил студент. - А штаб? Там же полковник, офицеры.

- Какой полковник? - скривил губы Харламов. - Он же все равно, что штатский: заведующий библиотекой Военной академии. Из университетских: значок на нем просмотрели?

- Что? - почти что вскрикнул студент. - Но я же сам видел: френч, шпоры, оружие, две полосы на погонах. И все зовут полковником.

- А как еще его звать? - окончательно скривился поручик. - По рангу его чин однозначен полковничьему - и на погонах поэтому две полосы, как у полковника; только - вы не обратили внимания? - самые погоны уже, чем у нас. В остальном отличия нет: шпоры, ремни, оружие.

- Штатский! - разочарованно протянул студент. - А я думал... по выправке...

- Выправка у него, действительно, есть, - смягчился поручик. - Но в общем... какой это штаб, когда офицеров в нем нет: библиотекарь и прапоры...

Опять открылась дверь. Мартьянов мрачно сказал от порога:

- Пулеметов нет, так хоть патронов подбавьте. На сорок человек - по пяти, скажем, обойм.

Глава 46

Чубаров

На Лиговке, с угла Чубарова переулка, стучали выстрелы. Солдаты и ополченцы с крестами на шапках, рассыпавшись широким охватом вкруг углового двухэтажного дома, стреляли азартно и беспутно, частым огнем. Из окон второго этажа, разбитых, задвинутых подушками, одеялами, матрасами, лаяли ответно пулеметы.

Грузовик застопорил недалеко от угла. Мартьянов соскочил, следом Ивасенко и павловцы. Мартьянов крикнул:

- Гей, товарищи! Кто тут за старшего?

Ближайший солдат отозвался сердито, отняв приклад от щеки:

- Мы тут все старшие.

Мартьянов зацепил пальцем за воротник шинели.

- Ежели так, докладывай. В чем именно происходит заминка? Я из Таврического дворца, от штаба.

От штаба? Из дворца? Солдат подтянулся. Это что ж - из солдат в начальники ставить стали? А этот, по глазам видно, строг.

Доложил: шли вполне мирно, с вольными вперемежку. А оттуда, с углового, как дернут из пулемета. Пятерых уложило...

- ...Мы, конечное дело, взяли сразу же в оборот. Но никак не взойти: бьет и бьет, со всех мест. И дверь, похоже, будто железная: прикладами пробовали - не выбить. Там - веселый дом, люди сказывали, общедоступные девушки. Однако, вот, пулеметы...

Мартьянов медленно пошел по цепи, оглядывая дом. Повернулся, махнул рукой.

- Слушать мою команду! Отходи за угол. Бегом, марш!