Читаем Накануне мировой катастрофы полностью

Ее звездный час пробил, когда рухнули башни-близнецы. Американская общественность, равно как и политики, были словно парализованы, дезориентированы и неспособны понять мир, который изменился за одну ночь. Неоконсерваторы были единственной группой, у которой было готовое объяснение и решение. Через девять дней после этого ужасного преступления Уильям Кристол, сын основателя группы Ирвинга Кристола, опубликовал открытое письмо президенту Бушу, в котором говорилось, что недостаточно уничтожить сеть Усамы бен Ладена, необходимо также лишить власти Саддама Хусейна и предпринять акции возмездия против Сирии и Ирана за поддержку ими организации «Хезболла».

Приведем краткий список главных фигур. Это письмо появилось в «Уикли Стандард », еженедельнике, основанном Кристолом на деньги ультраправого газетного магната Руперта Мердока: последний легкомысленно дал на этот проект 10 млн. долларов. Письмо подписал 41 ведущий неоконсерватор, в том числе Норман Подгорец, еврей и бывший левый радикал, ставший одним из столпов крайне правых, издатель авторитетной газеты «Комментари», его жена Мидж Дектер, тоже писательница; Фрэнк Гаффни из Центра исследований безопасности, Роберт Каган, еще один сотрудник «Уикли Стандард», Чарльз Кротхаммер из «Вашингтон Пост » и, разумеется, Ричард Перл.

Перл — ключевая фигура в этой игре. До недавнего времени он был председателем Комитета по оборонной политике в министерстве обороны. Он главный редактор газеты «Джерузалем Пост», которая сегодня находится в руках крайне правых сионистов. В прошлом он был помощником Генри Джексона, который играл первую скрипку в борьбе за право советских евреев на выезд… Перл — ведущий член влиятельного Американского института предпринимательства… Госпожа Мейрав Вурмзер возглавляет Центр средневосточной политики при Хадсоновском институте. Она тоже пишет для «Джерузалем Пост » и принадлежит к числу основателей Института средневосточных исследований… Муж Мейрав, Давид Вурмзер, работает у Перла в Американском институте предпринимательства, где он руководит сектором ближневосточных исследований…

Во всех важных газетах сидят люди, близкие к этой группе, такие как Уильям Сафир из «Нью-Йорк Таймс», обожатель Шарона, или Чарлз Кротхаммер из «Вашингтон Пост»…

Если речи Буша и Чейни часто звучат так, будто они вышли непосредственно из уст Шарона, то одна из причин может заключаться в том, что их составители — Джозеф Шеттан, Мэтью Скалли и Джон Мак-Коннелл — неоконсерваторы, как и начальник штаба Чейни Льюис Либби…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное