Наказание наградой

Как и большинство особенностей в наших школах, требование тишины берет основу в теории обучения, которая при всех масштабах своего влияния по большей части невидима. Эта теория рассматривает педагога (или книгу) как хранилище информации, которая вливается понемногу, небольшими порциями в пустой сосуд, называемый учеником. Задача последнего в том, чтобы пассивно принимать эту информацию и время от времени по команде механически воспроизводить ее часть, чтобы у нас была достаточная уверенность, что данные попали по адресу. Для облегчения процесса мы используем поощрения за успехи, наказания за неудачи, а также детально разработанную систему баллов, позволяющую отслеживать, как происходит перенос информации. Глассер метко описал это:

«От учителей требуется накачивать учеников отрывками измеримых знаний, словно у самих детей нет никаких других потребностей, словно они не более чем неодушевленные предметы. Уровень образованности определяется тем, сколько таких фрагментов информации эти ученики-предметы могут удержать в себе на достаточно долгое время, чтобы их измерили при помощи стандартизированных проверочных тестов»[749].

Действительно, тут всё один к одному: особого сорта учебная программа, скроенная так, что ее удобно вливать или впихивать в головы ученикам, тот факт, что им не дается право голоса во всем, что касается учебного процесса, дисциплина, которая требует, чтобы каждый сидел на уроках молча и обособленно от других, взгляд на обучение как на передачу информации, а на самих детей (а в итоге и на всех людей) как на инертные объекты, которые надо мотивировать к учебе извне с применением силы и угроз[750].

Даже рискуя впасть в излишний мелодраматизм, скажу, что, по моему мнению, нам не узнать, что такое настоящее образование, пока мы не избавимся от этой бесплодной и уже дискредитировавшей себя модели. Чтобы сделать это, чтобы помочь детям учиться, нам мало только лишь избегать использования наград. Основы альтернативного подхода можно описать все теми же тремя «С» мотивации, о которых говорилось в предыдущей главе.

Сотрудничество: учимся вместе

Американские школы предлагают два основных стиля обучения. Первый – это когда ученики вынуждены соперничать друг с другом, состязаться за сделанные взрослыми дефицитными оценки и награды и изо всех сил стараться первыми дать правильный ответ. На подсознательном уровне этот стиль обучения преподает ребенку урок, что всех вокруг следует расценивать как потенциальные препятствия на пути к собственному успеху. Второй стиль предполагает, что детей рассаживают за отдельные парты, учат не обращать внимания на всех остальных, без конца призывают не болтать, твердят, что списывать нельзя, потому что учитель хочет посмотреть, «на что способен ты сам, а не твой сосед», и при этом каждому выдают индивидуальное задание для самостоятельного выполнения в классе и так же задают на дом, а за этим следуют отдельные для каждого проверочные тесты. Подспудно это учит «быть в одиночестве, оставаясь в толпе»[751].

Собственно, этим и исчерпывается нехитрый репертуар большинства учителей: сталкивать детей лбами или разводить по разным углам. Единственная проблема обеих систем в том, что и та и другая не слишком способствуют обучению. Как объясняли философы Пиаже и Дьюи, учеба в лучшем своем воплощении – это результат совместного использования информации и идей, проверка на прочность чьих-либо мнений и необходимость переосмыслять собственные, работа по решению проблем в атмосфере социальной поддержки. (Обратите внимание, что для всего этого требуется разговаривать.) Усвоение знаний и интеллектуальный рост происходят не только в условиях контакта ученика и преподавателя или ученика и текста, но и одного ученика и другого.