Девушка закричала и поползла к своему Вадиму, а я посмотрел на Мирона. Он был ранен в плечо, у него текла кровь по жилету, но броня его спасла. А я – кажется, ничего. Промазал спортсмен.
Мирон встал на колени и поднял автомат.
– Убью, сука! – крикнул он. – Куда ты направилась!? Открывай сейф!
Девушка добралась до мужчины. Не замечая того, что пачкает свою одежду в его крови, она вцепилась в него. На Мирона и Лариску, которая встала над ней с автоматом на перевес, она внимания не обращала. Плечи ее содрогались от рыданий, а она пыталась перевернуть мужчину, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Вам нужны деньги? – вдруг сказал мальчик ясным голосом от стены. – Неужели все для этого? Как это странно. – Он сделал попытку подняться, но оказалось, что при падении он повредил ногу.
– Сиди, где сидишь, – приказал ему Разуваев.
Ирина увидела, что мужчина мертв. Она прижалась лицом к его груди. Ее руки и пряди светлых волос были испачканы кровью.
– Послушайте: ваше поведение совершенно неоправданно, – сказал мальчик Разуваеву. – Вы здесь главный? – Затем он обратился ко мне. – Вы не должны так делать. Вам свойственно насилие, но лишать людей жизни – это уже далеко за гранью. Вы совершаете ошибку. Признайте, что вы действовали спонтанно и вернитесь на изначальные позиции. Еще не окончательно все пропало.
Я был оглушен, не очень четко понимал, ранен я или нет, и все равно мне казалось, что ребенок ведет себя странно и говорит что-то не то. А мне и без того было жутко. Я держал в руках автомат, но он мне казался чужеродным предметом. Руки мои тряслись. «Что я здесь делаю! Это все неправильно!» В голове у меня был полный бардак, ноги подкашивались от непоправимости происходящего.
– Заткни своего сученка! – заорал на девушку Мирон. – Я его пристрелю! Если ты не откроешь немедленно сейф, я вас всех убью. А его первого! На твоих глазах!
– Пожалуйста, не убивайте Вениамина! – Девушка оторвалась от мужчины. – Я открою вам сейф. У Вадима на связке был ключ. Сейчас я… Вам незачем больше никого убивать. – Ирина лихорадочно ощупывала карманы мужчины. Тонкие пальцы были растопырены, словно она готовились сыграть на пианино. – Сейчас… Только не трогайте его. Он еще ребенок. Вот.
Девушка нашла ключи и шатаясь встала.
Лариса взяла ее за плечо, чтобы она не упала. Ирина озиралась на нее, на лейтенанта, который спустился по лестнице, и у всех просила за сына.
– Вы главный? Он ничего не скажет, не трогайте его. У него проблемы – он лечится.
– Мне насрать! – опять крикнул Разуваев и закашлялся. – Открывай! – Рукой он держался за грудь.
Мы не могли убить Ирину. Она нам была нужна, чтобы выехать из поселка. Чтобы она не заартачилась, Вениамина взяли с собой, положили в багажник. Места в машине больше не было.
Синичка речка небольшая, но на ней целый каскад прудов. Разуваев продолжал командовать. Он велел Ирине ехать через мост к лесу и потом вниз к берегу. Здесь он выстрелил ей в голову. Частные дома на той стороне еще не проснулись. Ночь не закончилась. А казалось, мы там провозились много часов. Мальчик лежал в багажнике тихо.
Я предложил: давайте Вениамина здесь выпустим. Ребенок и правда странный. Пока он доберется до людей, пока выяснят, кто он – мы будем далеко. Да и что он может про нас рассказать.
Мне не возражали, но и не слушали. Честно говоря, я и не рассчитывал. Слишком высоки были ставки. Уже на наших руках было два трупа, а денег в сейфе оказалось очень много.
Машину мы столкнули в реку. Ребенок был в багажнике.
Суд был быстрый. Не было адвокатов. Не было обвинителей. Мы четверо стояли в ярко освещенной комнате. Не знаю, как я туда попал. Не осталось в памяти.
Показали все в подробностях на белой стене. Зачитали вердикт. Преступление первой статьи. Убийство ребенка. Участие в убийстве ребенка.
Приговор: восемьсот шестьдесят шесть лет, с оговоркой – мне. Участие. Самый маленький срок. Остальным – больше. Разуваеву шесть тысяч с лишком. Тоже с оговоркой. Всем с оговоркой. Про эту оговорку мы узнали позже. Тогда только стояли оглушенные, понимая, что все получили пожизненное. Какая разница. Чем лучше срок в восемьсот лет, чем несколько тысяч?
Оказалось: разница есть.
***
– Ждешь его? – лениво спросил Разуваев. – Ну а зачем туда смотришь?
Я и правда, смотрел. Не знаю, зачем скрываю от других, что я жду этих визитов. Всегда это происходит одинаково. В северной части неба появляется длинная искра. Она медленно лениво ползет по небу. Пол часа ползет. Ее трудно не заметить. Потом еще минут через пятнадцать на горизонте появляется точка. Это катер.
Точка растет. Катер приближается.
К нам под пальмы приходит Вениамин. Он проводит с нами много времени и все объясняет. Вениамин хочет, чтобы мы все хорошенько поняли.
Наша цивилизация из акселератов. Так иногда бывает и это опасно. За нами нужно наблюдать, потому что мы уничтожим сами себя. А это всех огорчит. Вениамин один из таких, что послан присматривать. Для этого его привили в детское тело.
– Значит, ты – паразит? – Не упускает случая вставить шпильку Разуваев.