Наказанные народы

Правительство и обком Калмыкии пытались обратить внимание военных советов Северо-Кавказского и Сталинградского военных округов, что дорога на Элисту и Астрахань открыта для врага. В военные округа были посланы секретари обкома ВКП (б). Устные и телефонные просьбы дать оружие, вооружить коммунистов, беспартийный актив, местные истребительные отряды наталкивались неизменно на отказ. У военного командования не было резервов оружия[188].

Степная Калмыкия была обречена.

В этих условиях действия руководства республики были сбивчивыми и противоречивыми. С одной стороны, 2 августа было принято решение провести эвакуацию всего скота за Волгу[189]. Эвакуации подлежало население угрожаемых улусов. С другой стороны, первый секретарь обкома П. В. Лаврентьев, как сообщает Кичиков, требовал от секретарей улускомов ВКП(б) в Бешанту, Яшалту, Троицком, Приютном приостановить эвакуацию, чтобы продолжить уборку хлеба, и обвинил руководителей улусов в паникерстве и трусости. «Такие противоречивые указания, — констатирует М. Л. Кичиков, — создавали неразбериху и неорганизованность, а тем временем моторизованные отряды противника и бандитские группы… пересекали трассы прогона скота, разгоняли гонщиков и забирали скот»[190].

Западный и Яшалтинский улусы были заняты немцами к 5 августа. К 1 ноября 1942 г. из 13 улусов 5 было оккупировано полностью, 3 частично и в 5 сохранилась советская власть[191].

Немецкая армия захватила 670 тысяч голов скота, 711 тракторов из имевшихся в Калмыкии 963, 410 комбайнов из 445, а также много неходовых машин, так как не было горючего, чтобы их вывезти. Немцам досталось также 4 млн. пудов хлеба, большая часть запасов шерсти и кожсырья[192].

Свое господство в оккупированной части Калмыкии гитлеровцы отметили прежде всего уничтожением немногочисленного еврейского населения. Евреи были собраны в Элисте, вывезены за город и расстреляны, все, включая женщин, детей и стариков[193].

Учитывая незначительное количество немецких подразделений на обширной территории Калмыкии, оккупанты старались вести на территории Калмыкии политику, которая бы обеспечила безопасность для немецких войск и коммуникаций. Ставка делалась на то, чтобы посеять антагонизм между калмыками и русскими, перессорить их между собой, заставить и тех и других видеть друг в друге непримиримых врагов.

При штабе дислоцированной в Калмыкии 16 моторизованной пехотной дивизии состояло несколько лиц, владеющих калмыцким языком: профессор барон фон Рихтгофен, офицер генштаба оберлейтенант Хальтерман и, наконец, свободно владеющий русским языком офицер абвера Отто Долль, вокруг которого современная историография Западной Германии пытается создать образ Лоуренса калмыцких степей, якобы почитаемого местными жителями как «полубога». Отто Долль (настоящее его имя Отмар (Рудольф) Верба или Врба), выходец из Судетской области, бывший кавалерийский офицер, служивший во время гражданской войны в России у Петлюры. Позднее Долль был представителем абвера в германском консульстве в Одессе. В середине августа 1942 г. Долль был отправлен во главе небольшого отряда в Калмыкию для установления контактов с местным населением[194].

Доллю удалось повлиять на некоторую часть населения и склонить ее к сотрудничеству. В отличие от оккупационной политики гитлеровцев на русских и украинских территориях здесь, в Калмыкии, немцы обещали создать «свободное калмыцкое государство»[195]. С этой целью в Элисту был доставлен князь Н. Тундутов в качестве главы предполагаемого марионеточного «правительства». Но в то же время в Элисте предполагалось разместить резиденцию рейхскомиссара «Калмыцкой области». Это не очень-то вязалось с обещаниями «свободного Калмыцкого государства». Городским головой Элисты был назначен Б. Цуглинов, в прошлом белоэмигрант, возвратившийся затем в Калмыкию, бухгалтер автоуправления, а его помощником — некто Труба, работавший до того агрономом в одном из колхозов. Активно помогали оккупантам и эмигранты, группировавшиеся вокруг организации «Калмыцкое знамя», во главе с эмигрантом Ш. Балиновым. В 1942 г. ими был создан т. н. «национальный комитет», являвшийся придатком немецких учреждений, ведавших захваченными советскими территориями. Вопреки утверждениям Гоффмана[196], ни этот «национальный комитет», ни подобные ему другие никакой самостоятельностью не пользовались. Его действия полностью контролировались немецкими властями.

С начала 1943 г. «комитет» начал выпускать журнал «Хальмаг» («Калмык»). Для населения оккупированных улусов печатались листовки и пр… Было открыто несколько школ, но обучение в них сводилось к минимуму. Опасаясь инфекционных заболеваний, гитлеровцы приняли ряд профилактических мер, отправив в Элисту группу медработников[197].