Наказать беспредельщиков

— Зря. — Миша улыбнулся сквозь боль. — Мужики мне за предательство навешали… Они парни правильные. Профессионалы. Зря Митрошин…

— Начальству виднее. Не говори много.

Миша с удовольствием отметил, что зубы на месте и он может нормально говорить, язык тоже на месте. А тогда казалось, что все зубы вылетели…

— Я в госпитале?

— Не боись, долго держать не будут, скоро выпишут. Тебя пичкали антибиотиками, витаминами и снотворным. Снова бросишься в бой!

— Что я скажу Рэду и Голубой Молнии?

— Надо подумать над этим. Выздоравливай.

Она еще раз погладила его по щеке.

— Мне пора. Как-нибудь заскочу.

Ася уже была у двери, Миша окликнул ее:

— Любовница!

— Что?

— Поцелуй меня!

— Дурачок.

Она вернулась, сухо чмокнула в распухший нос и ушла, посмеиваясь. Миша остался лежать с глупой улыбкой. Неожиданно все тело пронзил новый приступ ноющей боли. Миша выгнулся. Чертов Коростылев! Руки за такие дела повыдергать без наркоза… и ноги тоже!

Ася вышла из госпиталя, взглянула на свои наручные часы — хорошо, что Соболев уже пришел в себя и выздоравливает со скоростью побитого пса. Неудачное сравнение. Пес — это про плохих, а он — хороший.

У зеленого железного забора ее ждал уазик оперов. Коростылев, лузгая семечки, смахнул кожурки с ладони, отерся, спросил, выглядывая из открытого окна:

— Что, ожил гад?

— Пришел в себя. Зачем так били?

— Убили бы, если бы Митрошин не подоспел. Козел, ох козел Соболек! Вот знаешь, Антонова, чуял я, что ублюдок этот приложил свою лапку к расправе над семьей Ордынцевых.

— Ты же знаешь, что он приехал потом. — Ася полезла на заднее сиденье уазика. — Что у нас по плану?

— Стеклова.

— Логово обложили?

— Два моих архара караулят. Сейчас повяжем неуловимую девушку вместе с телохранителями.

— Вокруг нее ФСБ вьется, как бы не перехватили. Что-то часто фээсбэшники мелькают в деле «молниеносных». А, Коля?

— Может, Оргунков подрывает своими эксцессами суверенитет нашего государства? — усмехнулся Коростылев.

Уазик, стреляя черными выхлопами и дергаясь, поехал прочь от госпиталя. Ася задумчиво смотрела в окно.

Штурмовая группа захватила в лесу только одного Мишу Соболева. Коростылев поднял крик, что Миша тоже принимал участие в расправе над супругами Ордынцевыми. А ведь раньше они с Соболевым, до этого тайного задания Миши, нормально ладили. Когда Миша немного оправится, надо будет расспросить его, зачем он заезжал на квартиру Ордынцевых в тот роковой день. Пока он для всех в УВД еще отщепенец, хотя Митрошин вроде решил, что в банду он больше не вернется, но и говорить об этом Мише не велел. Для всех он снова станет своим, когда Оргункова в кандалах закуют в СИЗО. Пока же он подследственный.

На днях неожиданно удалось выследить Стеклову, окруженную странными личностями. Сначала решили подождать с задержанием, но наружное наблюдение выявило, что за ней уже вовсю следят фээсбэшники. Митрошин принял решение выхватить Стеклову у ФСБ из-под носа.

Коростылев, терзаясь бездействием, связался по рации со своими «наседками»:

— Что у вас? Она дома?.. А те козлы? — Он обернулся к Асе: — Охрана у нее, бляха-муха, шесть человек.

— Кто такие, выяснили? — спросила Ася.

— Повяжем — узнаем.

— Мне кажется, Коля, за Стекловой кто-то стоит. Она уезжала и вернулась с охраной. Чьи это люди? Не знаешь? И я не знаю. И Митрошин не знает, а принял решение брать ее. Думаю, мы совершаем ошибку.

— Зато ФСБ нос утрем.

— Нагадим мы им, а уж потом они нам нос не утрут, а натрут, да так натрут, что мало не покажется.

— ФСБ боишься?

— Никого я не боюсь, — отмахнулась Ася. Она знала, что этот разговор лишний, — решение начальством принято, и от ее мнения проку мало, все равно задержание Стекловой состоится.

— А что ты о чекистах печешься? — Коростылев шутливо прищурился.

Асе шутить не хотелось.

— Дело общее.

— Какое общее? Наше дело маленькое, оперативное — варнаков вязать, твое дело следаческое — преступников в суд сдавать. А у ФСБ — свое дело, какое-нибудь секретное.

Уазик встал за квартал от дома, где прятались Стеклова с сопровождением.

— Коля, у тебя сколько человек?

— Четверо.

— Будешь брать шестерых?

— Зачем? Штурмовой отряд уже здесь, вон их автобус.

— Тогда удачи. Постарайтесь не подставляться.

— Думаешь, они вооружены?

— Не знаю. — Ася развела руками. — Ничего не знаю!

Коля с шофером, вытащив пистолеты, побежали во внутренний двор. Из автобуса с зашторенными окнами выскочили в черных масках «грачи» — штурмовой отряд.

— Антонова, привет! — крикнул один из них. Кто это был? По голосу Ася не узнала.