Наказать беспредельщиков

Ася вздохнула. Как бы там ни было, задержание Стекловой значительно продвинет расследование «голубого» дела. После гибели четы Ордынцевых Оргунков получит удар, от которого уже не оправится, — пятерых боевиков, которые похитили Галину, выявили — Ордынцев держал в своей квартире скрытую видеокамеру, она включалась, когда открывалась входная дверь, — физиономии всех нападавших оказались в памяти компьютера. Видеозапись с любопытством просмотрели в полиции. Всех взяли. Признание выжали — убийство Ордынцевых раскрыто, но эти трусливые козлы, все как один, отказались назвать Оргункова и Сотова, мол, сами организовали расправу, из-за финансовых трений с Ордынцевым. Опять Голубая Молния и Пятачина остались чисты. Теперь «молниеносных» на воле всего шестеро: Молния, Рэд Пятачина, Крот, бизнесмен — отмыватель грязных денег Акушкин Федор и две шестерки — Горбунок и Пузырь. Если сейчас же повязать Молнию и Рэда, можно смело говорить о ликвидации жесточайшей в истории города банды. Когда весь город поймет, что Рэду и Молнии никак не отвертеться, найдутся желающие рассказать об их бесчинствах.

Через две минуты к полицейскому фургону с железными решетками на окнах поволокли телохранителей Стекловой. Штурмовики с мужиками не церемонились: чуть дернутся — кулаком в табло. Ася улыбнулась — чисто повязали, асы.

Коростылев с Сикорским под руки вывели Стеклову.

— Здравствуйте, Лена. — Ася воззрилась на задержанную.

— Пошла ты! — огрызнулась та.

— Ничего, с супругом повидаетесь, поостынете.

Стеклову повезли в управление на уазике. Она тупо смотрела в окно и всю дорогу молчала. Ася пока не трогала ее расспросами — пусть привыкнет к мысли, что жизнь подпольщицы для нее закончилась.

Когда Коростылев проводил Стеклову в кабинет, Ася вежливо его выпроводила.

— Ты что, Антонова?

— Дальше я сама.

— Антонова, так нельзя.

— Можно. Гуд-бай.

Закрыв дверь на ключ, Ася обернулась к Стекловой:

— Поговорим?

— За что меня взяли?

— Ты не кричи, подруга. В процессе беседы поймешь, зачем и почему.

— Где мой муж?

— О муже вспомнила? В камере он. Отпускала на волю — не хочет.

— Юродствуете. Как вас?

— Ася. Ася Антонова, старший следователь. — Ася уселась за столом поудобнее. — Итак, Елена Станиславовна, мы вас сюда пригласили по двум причинам. Первая: ваш муж признался в изготовлении контрафактной минеральной воды в промышленных масштабах.

Стеклова усмехнулась.

— Что вы усмехаетесь? Если бы не признался, я бы его отпустила на свободу, тогда… Сами понимаете, вы бы были уже вдовой.

Стеклова, скривившись, словно борясь с рыданиями, отвернулась. Понятно, вдовой быть не желает.

— Вы что-то сказали? Нет? Продолжим. Итак, ваш супруг изготовлял поддельную минералку, а вы у нас, стало быть, подельница, соучастница преступного бизнеса.

— Ложь! — резко дернулась Стеклова. — Он не мог меня оговорить!

— Правильно. Он сказал, что вы ничего не знали о его незаконном промысле. Он даже объяснил ваше присутствие на старом кирпичном заводе — вы узнали о его бизнесе, приехали, увидели все на месте и, устроив скандал, потребовали, чтобы он прекратил незаконную деятельность. Так это было?

Стеклова молчала.

— Будем считать, что так, ибо молчание — знак согласия. Хотя между нами, девочками, скажу вам — ни секунды не верила в эту чушь. Вы были подельницей своего супруга, вы знали, как он добывал хлеб с маслом, и помогали ему во всем. Видите, я не злая, я не хочу, образно выражаясь, вашей крови. Раз муж утверждает, что вы непричастны, значит — ни при чем. Но есть вторая причина нашей с вами милой беседы в этом уютном кабинете. В тот злополучный день, когда вы распекали преступного супруга, уговаривали «завязать», на цех налетели боевики Оргункова, известного в миру под псевдонимом Голубая Молния… Знаете такого? Нет? Странно. Минералку они забрали (сколько там было тысяч бутылок?), мужа вашего злодеи унизили (не будем говорить как), а вас, ни к чему не причастную, изнасиловали… многократно.

Стеклова закусила губу и молчала. Крепкая бабенка. Ее, если потренировать, можно забрасывать в кавказскую глубинку, где никак не уймутся сепаратисты и моджахеды, пусть бы осуществляла подрывную работу в бандформированиях.

Ася хмыкнула. Мысли в голове какие-то посторонние.

— Вернувшись домой, Елена Станиславовна, подавать заявление в полицию об изнасиловании вы не захотели, уехали к родителям, на природу, так сказать. Конечно, ваше право. Это мы тут думаем все (и муж ваш так написал), что вас изнасиловали, а вы, может, восприняли все по-другому — было много-много грубой любви. Что ж тут плохого? Многим нравится.

— Прекратите!

— От родителей вы успели сбежать…

— Не трогайте родителей! — истерично закричала Стеклова.

— Остыньте. Выпейте воды. — Ася демонстративно взялась за графин с водой, плеснула в стакан.

— Это гадко, эти ваши приемчики! — агрессивно огрызнулась Стеклова.

Ася резко ударила ладонью по столу — Стеклова вздрогнула.