Нахимов. Гений морских баталий

Вот как писал об этом Н.Н. Муравьев: «При большей опытности и лучшем знании народов, с коими союзники вступили в сношения, они должны были бы рассудить, что горцам, воюющим с нами за независимость, равно противно было всякое иго и что введение порядков, которых они могли ожидать от наших врагов, столько же было бы для них тягостно, как и наше владычество… Шамиль, руководствуясь, быть может, подобными же мыслями, имел к соперникам нового рода едва ли еще не большее отвращение, ибо он мог ожидать, что мнимые благотворители-союзники, хотя б то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности».

Взятие русскими войсками Карса, как небезосновательно говорили английские парламентарии-оппозиционеры, действительно оказалось для народов Кавказа знаковым событием. Россия продемонстрировала свое неоспоримое могущество, которое больше всего ценят эти народы.

Парижский мирный договор

К моменту падения Севастополя новый император, сын Николая I, царствовал уже в России более полугода. Император Николай I скончался 18 февраля 1855 г. после нескольких дней болезни, обычной простуды, как правило, проходившей незаметно для него, человека, обладавшего до конца жизни железным здоровьем. Говорили, что он просто не хотел жить. Ибо в проигрываемой войне рушилось все, чему он верил, чему поклонялся, что строил. Рушилась Система государства, которому, казалось, не будет износа. И уж тем более Николай, всегдашний победитель, не мог сесть за стол переговоров проигравшим. А садиться было надо.

И поэтому, уже простуженный, он в самый мороз в открытых санях в летней шинели ездил несколько дней на встречи с маршевыми батальонами. А потом лег на простую солдатскую койку в дальней холодной комнате Зимнего дворца, укрылся походной шинелью и, позвав старшего внука, сказал ему: «Учись умирать!» Незадолго до того повелев считать участникам Севастопольской обороны месяц за год. Он ушел, ни с чем не смирившись и ничего не желая переменять из того, что всю жизнь считал правильным. Ушел, сделав, что было ныне в его ограниченных силах, тем, кто ныне сражался за Россию и за него. Предоставив сыну мириться с Европой.

Выяснять возможности заключения мира начал в конце 1855 г. русский посол в Австрии князь А.М. Горчаков, будущий канцлер России. Через доверенных лиц-коммерсантов он вступил в переписку с приближенными императора французов Наполеона III, который также склонялся к началу мирных переговоров. Вскоре российский канцлер К.В. Нессельроде вступил в переписку по тому же вопросу с министром иностранных дел Франции Ф.-А. Валевским, незаконнорожденным сыном Наполеона I и двоюродным братом императора Наполеона III. Об этих сношениях стало известно австрийскому правительству, которое решило воспользоваться этим для нажима на Россию.

В декабре 1855 г. австрийский посол в России вручил Нессельроде ультиматум. Австрия требовала от России предварительного согласия на пять условий мира. В случае отказа России Австрийская империя «принуждена» будет объявить ей войну. Пять условий включали требования нейтрализации Черного моря, отказ России от исключительного покровительства над Молдавией и Валахией, свобода плавания по Дунаю, согласие России на коллективное покровительство всех великих держав над христианами Турции и, наконец, возможность держав во время будущих мирных переговоров с Россией возбуждать новые вопросы и предъявлять новые претензии «в интересах прочности мира». Последний из пяти пунктов был самый неопределенный и потому самый опасный для России. Австрийский посол поставил и срок принятия ультиматума – 18 января 1855 г.

На совещание Александра II с высшими сановниками империи (М.С. Воронцов, П.Д. Киселев, Д.Н. Блудов, В.А. Долгоруков, К.В. Нессельроде, П.К. Мейендорф, великий князь Константин Николаевич) был выработан ответ австрийцам: Россия принимает четыре первых пункта, но пятый отвергает, а также отвергает всякое урезывание свой территории. Лишь один граф Д.Н. Блудов выступал за продолжение войны. Остальные, включая императора, считали необходимым заключение мирного договора.

В феврале 1856 г. в Париж съехались уполномоченные семи держав для ведения переговоров. Россию представляли А.Ф. Орлов и Ф.И. Бруннов, Францию – А. Валевский (председатель конгресса) и Ф. Буркене, Великобританию – Г. Кларедон и Г. Каули, Сардинию – К. Кавур и С. Вилламарина, Турцию – Али-паша и Джемиль-бей, Австрию – К. Буоль и И. Гюбнер, Пруссию – О. Мантейфель и М. Гарцфельдт.