Находка для шпиона

Какой раз сегодня я была дурой – я уже и со счету сбилась! Но так запросто сдаваться я больше не собиралась. Собравшись с силами, рванулась, одновременно толкнув мужика обеими руками в грудь. С тем же успехом я могла бы толкнуть паровоз. Но таких жёстких природных мужиков явно не бывает! Видимо на нём было что-то вроде бронежилета. И только в мозгу моем мелькнуло слово «бронежилет», как я осознала, что вокруг происходит. Это ведь стреляют! Изловчившись, я выкрутилась, перевернулась на живот и, загребая локтями, словно тюлень ластами, шустро двинулась к лестничному пролету, ведущему наверх. Там, по крайней мере, тихо. Но мужик, живописно выругавшись в мой адрес, рванулся следом, поймал меня за ногу и потянул по паркету к себе… К несчастью, ничего страшнее карандаша, прихваченного из комнаты, у меня с собой не было. Ну да выбирать не приходилось! Стиснув его в кулаке, я перевернулась на спину и резко выбросила перед собой трясущуюся руку, демонстрируя неприятелю, что задёшево не сдамся. Неприятель удивился. Он перестал тащить, перебирая, словно канат мою ногу и уставился на карандаш. Несколько мгновений мы молча моргали, а вокруг сверкало и бахало, и новые порции сыплющейся свежеотбитой белой штукатурки превращали это безумное действо в детское валяние под новогодней ёлкой… Тут неприятель несколько озадаченно кашлянул, протянул руку и осторожно вытащил карандаш из моих пальцев.

– Хм! Спасибо, – невыносимо интеллигентно сказал он. – Но… зачем нам сейчас карандаш?

Действительно, зачем? Тем более что… На мужике, конечно, черная, закрывающая лицо, балаклава, да и каска, но… голос? Нет, это безумие! То, что я думаю – полная глупость. Хотя, помнится, второго августа он иногда вместе со многими прочими даже купается в фонтанах в парке Горького, но чтоб вот так… Мужик меж тем стянул вырез балаклавы к подбородку и я вдруг подумала, что никогда не видела своего шефа без очков… И почему-то брякнула:

– Вы кто? – то есть, я, конечно, хотела спросить совсем другое, но вырвалось именно это.

Такой, казалось, немудреный вопрос неожиданно привел Кусякина в сильнейшее волнение.

– Шмелёва! Тебя по голове не били?!

Как тут ответить? Били, конечно. И не один раз. Но это никак не объясняет его тут появления. Кусякин же, вероятно, восприняв мою заторможенную реакцию как следствие душевной и физической травмы, активизировался, схватил меня в охапку и живо пополз к двери комнаты, из которой я так долго и старательно пыталась смотаться. В этом было нечто философское. Пока я, волочась как собачья игрушка по паркету, об этом размышляла, где-то ниже этажом снова прилично грохнуло, и вслед за этим грозно рявкнуло:

– Лежать! Работает ОМОН! – и дальше по смыслу правильно, но непечатно.

Конечно ничего умнее, как затащить меня в ванную комнату и, ощупав руки-ноги, засунуть в ванну, Кусякин не придумал. Просто дальше было некуда, был бы тут камин – затолкал бы меня в дымоход. Поскольку всё это произошло в мгновение ока, аргументированно возразить я не успела, Кусякин недвусмысленно продемонстрировал мне кулак, вышел и дверь закрыл. Грохота отсюда слышно не было, может звукоизоляция была хорошая, а может он и вовсе прекратился, я не знала. Постояв какое-то время столбиком, я решила, что замёрзла и из ванны вылезла. Подошла к двери и прислушалась. Тихо. Только я собралась её приоткрыть, как в комнате послышались громкие мужские голоса, и я со всех ног кинулась обратно в ванну, памятуя, что если шеф взаправду сердится, ему лучше не перечить.

Итак, я стояла как паинька посередине ванны, ангельски сложив ручки крестиком. Голоса приблизились и дверь распахнулась. Образовался Кусякин, уже без каски и балаклавы, непривычно взъерошенный, но от этого необычайно милый, и следом за ним Юрка Лапкин в таком же черном камуфляже и пистолетом в руке. Судя по выражению его глаз и сломанными над переносицей бровями, он был готов пристрелить меня прямо здесь же, в ванне. Завидев своего соседа, я вытаращила глаза, но рот открыть не посмела.

– Так… – грозно начал Юрка, но, посмотрев на меня, вдруг умолк и… захохотал.

И Кусякин тоже вдруг фыркнул и, схватившись за бока, зашёлся от смеха. Моё благочестивое намерение кротко воспринять всё укоры и попреки за неосторожное и необдуманное поведение мигом испарилось. Это идиотское ржание им ещё дорого обойдется! Однако любопытство взяло вверх, я шустро покинула свое укрытие и заглянула в зеркало. Признаюсь, причина для веселья и, правда, была. Волосы на голове образовали сложную конструкцию типа «я летела с самосвала» и в довершении образа я была сверху донизу осыпана белым, словно античная статуя. Даже ресницы были белые.

– Ладно, Снегурочка! – совсем другим голосом сказал Юрка. Он меня обнял и прижал к себе. – Главное – живая!