Находка, которой не было

Сначала тот, как школьника, допрашивал Джеймса об Античности, как об основе всех вещей. Джеймс возблагодарил небо, что эту страсть они разделяли в отличии, например, от их политических воззрений. Десять лет назад родной дядя Джеймса повел свой клан на подмогу красавчику принцу Чарли, а молодой Хоум присоединился к англичанам в усмирении этого бунта. О последнем факте Джеймсу поведала леди Грэм. Ее опасения были напрасны: искусство для Джеймса было превыше всего.

— Говорят, в Высокогорье пересказом древних преданий занимаются даже дети. — Хоум чуть ли не зевнул. — А Ваши барды, если прислушаться, рассказывают о самом Фингале и иже с ними. Мне это очень любопытно последнее время. Фергюсон говорил, что вы можете удовлетворить мое любопытство, как уроженец тех мест?

— Несомненно, — ответил Джеймс мгновенно. — Я ручаюсь Вам, что все так и есть. Я лично слышал поэзию, которая заткнет за пояс многое из того, что печатается сейчас.

— Так покажите мне ее.

— Что?

— Поэзию, которая заткнет за пояс тех из нас, кто печатается сейчас. Я ведь тоже шотландец и для поэзии не чужой человек. Во всяком случае, смею надеяться.

— Вы понимаете гэльский?

— Ни слова.

— Как же я Вам ее покажу?

— Нет ничего проще, молодой человек. Переведите. На это, я надеюсь, Вы способны?

— Но, господин Хоум, перевод не передаст и сотой доли оригинала.

— Если оригинал достойный, то и сотой доли будет достаточно.

— Вы шутите.

— Это вы здесь шутите или точнее строите из себя шута. Вы пришли впечатлить меня — не лгите. Так сделайте это. Переведите какую — нибудь поэму, только, пожалуйста, не самую худшую, приходите через два дня, а я как — нибудь сформирую свое мнение относительно гения гэльской поэзии.

По тяжелому взгляду Хоума Джеймс понял, что мнение будет формироваться не только относительно гения гэльской поэзии, но и ее переводчика.

Джеймс два дня не отходил от письменного стола, и в назначенный срок презентовал Джону Хоуму стихи, дрожа, как кролик перед удавом.

Там же был и куда более тепло расположенный доктор Блэр, друг Хоума и известный литературный критик. Его называли литературным тираном Шотландии, и Джеймс удивился, когда перед ним предстал приятный и даже несколько робкий тридцатипятилетний мужчина.

— Джон, ведь это же шедеврально! — воскликнул доктор Блэр после прочтения и ободряюще улыбнулся Макферсону, который начал потихоньку оттаивать.

— Да, да, очень недурно, — признал Хоум. — Лучше, чем я думал. Что ж, нам есть чем гордиться! За это надо выпить.

Они чокнулись. Джеймс пытался не показывать своей радости, и в итоге восхищения Блэра он принимал с почти высокомерным выражением лица.

— Но на мой взгляд как-то не закончено, — сказал Хоум.

— Действительно, это выглядит как часть большой поэмы, — согласился Блэр.

— А что-то еще у вас есть? — спросил Хоум, обращаясь к Джеймсу. Он прочитал вторую поэму, над переводом которой закончил работу всего несколько часов назад.

— Великолепно, — сказал Хоум. — Да тут целый эпос вырисовывается. О войнах Фингала. Говорите, их Вы слышали в вашей деревне?

— И в близлежащих.

— Что же можно найти во всей Шотландии? — Хоум посмотрел на Блэра.

— Думаешь, можно что-то собрать? — спросил тот задумчиво.

— Не все, но что-то. Легенды, предания, они как-никак наше национальное достояние. Нельзя позволить им просто испариться. Особенно когда они так и просятся к нам в руки. Мы литераторы, мы сумеем обработать их, связать. Легенды о Фингале! Вот это было бы фурор. Им же полторы тысячи лет. Макферсон, Вы готовы поехать со мной по местам Вашей юности, столь недавней?

— Это Вы должны быть готовы поехать со мной, — ощетинился Джеймс и понял, что попался.

— Отлично! Значит, отправляемся этим же летом.

— Но, Джон, послушай, ведь где гарантии, что там вообще что — то есть? Не стоит ли сперва все проверить? — засомневался Блэр.

— А мы это и сделаем. Или у тебя есть на примете кто — то, кто сделает это за нас?

— Рискованное предприятия, — покачал головой Блэр.

— Но если мы добьемся в нем успеха, мы красным впишем свое имя в историю литературы, — сказал Джеймс тихо, но уверенно.

— Прекрасно сказано, Макферсон! — воскликнул Хоум. — Хотя я тешил себя надеждой, что уже вписал туда свое имя. Но в моем возрасте не лишним было бы напомнить им о себе. Так сказать, обвести свое имя жирным цветом, чтобы точно не стерли. А вы, Блэр?

— Боюсь, моя комплекция не позволяет, — улыбнулся Блэр. — Но я готов участвовать иначе, и, если вы правда готовы, я организую сбор средств. Но где пройдет Ваша экспедиция? Не только же на малой родине господина Макферсона?

— Я предлагаю объехать все Высокогорье, раз уж на то пошло! В чем смысл ограничиваться парой деревень? Ведь мы не знаем, где искать, а по закону подлости именно в том месте, которое мы пропустим, и будет храниться весь шотландский эпос с тех пор, когда Адрианов Вал еще не был построен.

— Многие уверены, что на островах сохранились документы, которые в больших городах были бы давно потеряны, — добавил Джеймс.