Находка, которой не было

Но становилось только хуже. Уже издатели писали ему, требуя опровержение на слова известного критика. Уже ни один приличный дом не приглашал Джеймса к себе, ожидая развязки. Джонсон купался в лучах славы. Его выступления проходили всюду. Человек, ничего не знающий и не желающий знать о Шотландии, вдруг стал главным по ней экспертом.

— Езжайте в Эдинбург, — сказал ему Блэр. — Пока все не успокоится. Я вам сообщу…

Через две недели Блэр написал ему из Лондона: "Возвращайтесь и возьмите с собой рукописи."

Джеймс сделал, что мог. Он приехал в Лондон.

— Умоляю, скажите, что они с вами, — первым делом взмолился Блэр.

Джеймс покачал головой. Он был мертвенно бледен, но горный воздух вернул ему долю самообладания.

— Джонсон планирует напечатать книгу о своих путешествиях по Шотландии. В них он отзывается о Вас так — я знаю через наших общих знакомых в редакции — он отзывается так, что это просто нельзя оставить без ответа.

— Он слишком стар, чтобы я мог вызвать его на дуэль и не прослыть убийцей стариков.

— Докажите его неправоту, пока он не доказал свою резонность.

— Это риторика Хоума.

— Он приходил, — кивнул Блэр. — Он обеспокоен, как и я. Это от него я узнал обо всем. Он требует как ваш друг — и я присоединяюсь к его требованию, к его мольбе — покажите манускрипты! — Лицо Блэра сделалось жалким. — Ведь они есть у Вас?..

— Я не уступлю провокациям.

Блэр вздохнул. Он явно не надеялся на другой ответ.

— Тогда подавайте в суд.

— Вы думаете? — удивился Джеймс.

— Иного выхода нет. Я был здесь все время, я слушал все, что говорили о Вас, сколько бы боли мне это не доставляло. Джеймс, это катастрофа. Если мы ничего не сделаем, общественность встанет на сторону Джонсону и мы потеряем ее навсегда. Ваша репутация будет замарана. Вы нигде не сможете появиться. Никто не станет Вас печатать. Сделайте это.

Блэр внимательно следил за тем, как Джеймс писал жалобу в судебную инстанцию.

— Только поклянитесь мне ради самого себя, что у Вас есть эти документы?

— Я клянусь.

— Да поможет нам Бог.

4 глава

Джеймсу рассказали, что нервы Джона Хоума не выдержали и он нанес личный визит Джонсону, надеясь убедить его пойти на попятную. Ни к чему хорошему это не привело — теперь Джонсон был уверен, что речь шла о национальном заговоре.

Слухи о будущем судебном разбирательстве гудели по всему городу, и в первый день процесса под окнами суда собралась без конца разговаривающая толпа.

Джеймс почти никого не видел. Он находился в состоянии странного спокойствия. Дни напролет его друзья — а ими стали все враги Джонсона, — подбадривали его, забрасывали советами и ездили с ним по городу, как с флагом. Джеймс решил улыбнуться, заходя в здание суда, но заледенел на месте, стоило ему заметить Джонсона. Дородный Сэмюэл Джонсон стоял в окружении толпы обожателей, которые, если вставали на цыпочки, доставали ему до плеч. Пышный парик свисал на плечи, подобно двум белым песцам. Широкое лицо с носом картошкой улыбалось. Джеймс возненавидел его сразу же.

Когда все обратили внимания на Джеймса, Джонсон бросил на него мимолетный взгляд и, кажется, фыркнул.

Обозлившись, Джеймс решил, что будет показательно смотреть в другую сторону во время выступления старика. Но слова не сдержал и запомнил каждую слово и каждую усмешку.

Сам Джеймс имел глупость говорить спокойным и ровным тоном. Он не снизошел до актерства, патетики и ярких выражений. Он выразил свои претензии четко и ясно.

Ему вежливо похлопали, пара человек зевнули.

Потом настал черед обвиняемого Джонсона.

— Суду наверняка уже известно мое отношение к творению господина Макферсона, — сказал Джонсон зычно. — Я считаю его фальшивкой. Господин Макферсон утверждает, что говорить это — значит оскорблять его личное достоинство. Но я Вам докажу, что оскорбления здесь нет, потому что есть чистая правда и это сам господин Макферсон оскорбляет всех присутствующих, утверждая обратное. Макферсон говорит, что нашел некие манускрипты, перевел их и литературно обработал. Так или нет?

Адвокат Джеймса кашлянул.

— Господин Макферсон среди прочего утверждает, что выслушивал устные предания, которые передались из поколения в поколения…

— Это не доказательство, — отмахнулся Самуэлс. — Даже если господин Макферсон приведет сюда шотландских мальчишек, которые прочитают нам стихи на гэльском языке, мы никак не докажем, что это не сам господин Макферсон их научил уже потом. Манускрипты — вот, что вещественно! Были они или не были?

Джеймс сжал кулаки.

— Были! — крикнул он на весь зал.

— Благодарю за ответ, — презрительно улыбнулся Самуэлс. — Все слышали? Манускрипты были! Почему же господин Макферсон так упрямо отказывается показать их нам? Ведь это было бы самое простое и очевидное решение в его положении. Но нет, он продолжает отказывать, а мы продолжаем придумывать ему оправдания, которых нет и быть не может. Я задам еще один вопрос, но на этот раз не Макферсону, а всем здесь присутствующим — откуда манускрипты у народа, который не имел письменности?

Зал взорвался аплодисментами. Все заговорили и засмеялись.