Накопление капитала

Надо признать, что эта картина, представляющая собой отражение капиталистического общества, каким оно было почти сто лет тому назад, не оставляет желать ничего большего ни в ясности, ни в полноте. Сисмонди затрагивает все раны буржуазной экономии: разрушение мелкого ремесла, обезлюдение деревни, пролетаризацию средних слоев, обнищание рабочих, вытеснение рабочих машинами, безработицу, опасности кредитной системы, — социальные контрасты, ненадежность существования, кризисы и анархию. Его суровый и сильный скептицизм прозвучал резким диссонансом посреди сытого оптимизма вульгарно-экономических мечтателей-гармонистов, которые были представлены в Англии Мак Куллохом, а во Франции Сэем и овладели всей официальной наукой. Можно себе представить, какое глубокое и мучительное впечатление должны были производить, например, следующие мысли:

«Роскошь возможна только тогда, когда покупаешь ее за счет чужого труда; напряженнейшая работа без отдыха возможна только тогда, когда занимаешься не пустяками, а добыванием средств существования». (I, 60).

«Хотя изобретение машин, увеличивающих могущество человека, и является благодеянием для человечества, однако несправедливое распределение выгод, ими доставляемых, превращает их в бич для бедных». (I, XXI).

«Прибыль предпринимателя есть не что иное, как ограбление рабочего; он получает прибыль не оттого, что его предприятие приносит больше, чем на него затрачено, а оттого, что он не уплачивает всего, что оно стоит, — оттого, что он не дает рабочему достаточного вознаграждения за его труд. Предприятия такого рода являются общественным злом, которое доводит рабочих до крайней нужды, в то время как они обеспечивают предпринимателю лишь обычный доход с капитала». (I, 71).

«Из всех тех, которые делятся национальным доходом, одни каждый год приобретают новое право на этот доход благодаря новому труду; другие же приобрели прежде постоянное право благодаря первоначальному труду, который сделал ежегодный труд более производительным». (I, 86).

«Ничего не может помешать тому, чтобы каждое новое изобретение в области прикладной механики не уменьшало рабочего населения. Оно всегда подвержено этой опасности, и буржуазное общество не знает средства против этого». (II, 258).

«Нет сомнения, что наступит время, когда наши внуки будут смотреть на нас — на тех, которые не обеспечивали существование трудящихся классов, — как на варваров, не уступающих тем нациям, которые обращались с теми же классами, как с рабами, и на которых мы смотрим, как на варваров». (II, 337).

Сисмонди таким образом идет в своей критике до конца; он отклоняет всякие прикрасы и всякие уловки, которые пытаются оправдать указанные им темные стороны капиталистического обогащения, ссылаясь на то, что это лишь временные недуги переходного периода, и он заканчивает свое исследование следующим замечанием, направленным против Сэя: «Я уже семь лет говорю об этой болезни социального организма, и в продолжение семи лет она не переставала усиливаться. На это непрерывное страдание я не могу смотреть только как на неудобства, которые постоянно сопровождают переходные периоды, и я думаю, что, вернувшись к происхождению дохода, я показал, что зло, от которого мы страдаем, является необходимым следствием недостатков нашей организации, которые исчезнут во всяком случае не скоро»[138].

Источник всех зол Сисмонди видит в несоответствии между капиталистическим производством и обусловленным им распределением доходов, и здесь он затрагивает интересующую нас проблему накопления.

Лейтмотив его критики против классической экономии состоит в следующем: капиталистическое производство побуждается к безграничному расширению; при этом не обращается внимания на потребление, которое определено однако доходом. «В самом деле, — говорит он, — все современные экономисты признали, что общественное богатство, будучи не чем иным, как совокупностью частных богатств, возникает, увеличивается, распределяется и разрушается таким же точно образом, как и богатство каждого отдельного лица. Все отлично знали, что в богатстве отдельного лица главное внимание обращается на доход, что потребление или расход должен соответствовать доходу, иначе разрушится капитал. Но так как в общественном богатстве капитал одного становится доходом другого, то они затруднялись решить, что назвать капиталом, что доходом, и нашли поэтому наиболее простым совершенно исключить последний из своих расчетов. Пренебрегая определением такого существенного понятия, Сэй и Рикардо пришли к убеждению, что потребление есть сила неограниченная, или по крайней мере, что оно не имеет других границ, кроме производства, тогда как на самом деле оно ограничено доходом. Они объявили, что каждый продукт всегда найдет потребителей, и поощряли этим самым предпринимателей произвести то загромождение рынков, которое в настоящее время составляет бедствие всего цивилизованного мира, а между тем они должны были бы предупредить производителей, что они могут рассчитывать только на потребителей, имеющих доход»[139].