Наличники

– Американо с ореховым сиропом, если там есть.

– Хорошо, посиди пока тут.

И он скрылся в направлении самой большой городской пекарни, закрыв дверь.

Пока Аня рассматривала бредущих на работу в декабрьских утренних сумерках людей, ее неприятно кольнуло воспоминание о том, как совсем недавно – всего год назад – она мало чем отличалась от этих работяг. Только расстояния были гораздо больше. Машины сновали туда-сюда по широкой центральной улице, из гостиницы вышла целая делегация – видимо, туристы, потому что впереди шла женщина с красным флажком. В последние годы администрация вкладывала большие деньги в развитие музеев. Книга Руслана этому очень поспособствовала – вчера она загуглила его имя и нашла все, что только можно найти в сети о человеке, который успел хоть немного засветиться в соцсетях.

– Держи, – вырвав ее из мыслей, сказал Руслан, садясь в машину.

– Спасибо! Сколько я должна?

– Угощаю.

Снова этот тон, как ни в чем не бывало. Но Аня молча достала и положила на бардачок сотню. Быть в долгу она не любила.

А вот кофе был вкусный.

Едва они выехали за черту города, оставив позади здание хлебной фабрики, элеватор вдалеке и огромные буквы, складывающиеся в название Джукетау, как Руслан спросил:

– Ты сказала, что пишешь книгу про свою бабушку. Почему ты выбрала эту тему?

Аня смешалась, не зная, что и ответить. От книги – одна идея, файл с синопсисом так и сверкал белым пустым листом.

– Предыдущая меня не устраивает, – поделилась она. – Первую книгу я написала с такими клише, что даже стыдно.

– Неужели ромфант?[3]

– Угадал. Еще и про попаданку[4].

Руслан рассмеялся и сказал:

– Ты хотя бы имеешь право сослаться на авторское видение, а вот у меня нет и шанса на провал.

– Твоя книга про основание Джукетау, так?

Руслан кивнул и добавил:

– И про Закамские засечные линии.

– Ты популяризируешь науку, привлекаешь внимание к истории края, это же здорово, – пожала плечами Аня. Руслан при этом выглядел как донельзя уставший от постоянных разговоров про его книгу, но наверняка был польщен вниманием – она знала такой взгляд, встречала у других писателей.

– Так, значит, ты хочешь создать что-то в корне отличающееся от первой работы?

– Наверно. Но у меня очень мало базы, от которой я могу отталкиваться, так что немного углубиться в историю не повредит.

– Да, там можно найти много интересного. Я еще в школе составил первое древо по рассказам бабушки.

– До седьмого колена, как у вас принято?

– Да, – немного удивленно ответил Руслан и даже на нее посмотрел. – Откуда знаешь?

– У меня есть подруга, наполовину татарка, у нее дома на стене висит под рамкой что-то вроде вышивки с именами на арабском. Семь поколений по мужской линии, так она всегда говорит.

Упоминать о том, что с Гаянэ, оставшейся в Городе, она виделась последний раз более полугода назад, Аня, конечно, не стала.

– Я, к сожалению, не читала твою книгу, да и про засечные линии первый раз слышу. Почему все так заговорили о них после выхода твоей книги?

– Я доказал, что еще до построения этих линий в XVII–XVIII веках на левом берегу Камы тут уже были заселены хорошие территории, давно отнятые у Малой Ногайской Орды местными. А вот когда в тысяча шестьсот пятьдесят четвертом случился набег калмыков, ногайцев и башкир на земли у Джукетау, это было нападение не на местных жителей, с которыми они уже давно жили мирно, а на захватчиков с правого берега.

Аня поразмышляла над его словами и сказала:

– Получается, местным не нужны были никакие засечные черты для защиты, потому что не от кого было защищаться?

Руслан кивнул и вывернул на дорогу к первому поселку на пути до Города.

– Тут жили беглые русские крепостные, татары, ногайцы, башкиры, мордва и прочие народности. Притом довольно дружно, если судить по следам раскопок тех времен.

– Независимое государство в государстве?

– Именно. Ну а какому правителю такое выгодно? По сути, засечные черты стали строить, чтобы хоть немного взять эти территории под контроль.

Аня глубоко задумалась над этой мыслью и не сразу нашлась с ответом.

– Бабушка говорила, что наши предки всегда жили на этом берегу.

– Мои тоже. Мое генеалогическое исследование упирается в тысяча семьсот девяносто второй год. Это как раз наше седьмое колено.

– А можно как-то найти более ранних предков?

Руслан кивнул.

– Архивы в помощь. Только за прошедшие века какие-то бумаги гибли в пожарах, какие-то уничтожало время. Но тебе проще, если все предки были русскими или хотя бы крещеными. Записи о мусульманском населении велись на арабском.

– Как же ты находишь эту информацию?

– Я учил арабский в университете. Как турецкий, английский, немецкий и латынь.

– Я думала, ты историк.

– Вторая специализация была по языкам, мой интерес с детства. А ты на кого училась?

– Филфак, русская словесность и литература. А работаю в маркетинговом агентстве корректором на полставки.

– Удаленка? В Джукетау нет ни одного агентства, только редакция новостей еще вроде осталась.

– А ты хорошо знаешь, что происходит в городе, – отметила Аня и кивнула.

– И как, нравится?