Наличники

– Я тут работаю уже года два, а архивисты не меняются, наверно, с образования самого архива, – пошутил он.

Руслан показал ей, как зайти в систему и вести поиск по документам, а потом занялся своей работой. Помимо них в зале была еще одна девушка, которая быстро закончила дела и ушла. В полной тишине, нарушаемой только стуком клавиш, Аня сначала растерялась, но потом принялась за поиски.

Поначалу было сложно сориентироваться в этих материалах, но поиск по году действительно работал. Так Аня нашла записи о родителях деда и имена их родителей. Работа пошла быстрее, и за ту пару часов, что провела в архиве, не поднимая головы от компьютера, она продвинулась вглубь девятнадцатого века еще на четыре поколения.

Нашлись родители матери и отца бабушки, даты их свадеб, а там и данные о тех, кто присутствовал со стороны невесты и жениха. Постоянно встречались знакомые имена и фамилии, дети рождались, а старики умирали. Все записи велись таким витиеватым почерком, что даже изучение старославянского в университете и чтение старинных документов для учебных проектов не всегда помогало. Чем ближе она подходила к началу века, тем сложнее становился почерк, словно каждый писец изощрялся в том, у кого будет непонятнее. Исчезли имена матерей в записях о рождении детей – только отцы и восприемники.

– Почему они не записывали матерей? – поинтересовалась Аня у Руслана. Он пожал плечами.

– У нас еще сложнее. Хочешь посмотреть?

Она подошла и, взглянув на монитор, вскинула брови.

– Выглядит красиво, но ничего не понятно.

– Я почти закончил. У тебя как успехи?

– Дошла до тысяча восемьсот двадцатого года. По четыре поколения нашлось.

– Ого! Да ты везучая! Я в первый раз нашел только родителей бабушки, и то с помощью Рузалии Хусаиновны.

Ане же все это время казалось, что кто-то направляет ее руку, помогая и показывая, какой год открывать. Она нашла и сестру прадеда, про которую все рассказывали, что та прожила больше ста лет. Оказалось, что десяток лет ей все-таки прибавили, но количество долгожителей в семье по женской ветке приятно удивило Аню. Мало кто умирал в молодости – только мама прабабушки. Остальные проживали минимум по семьдесят лет, а то и до девяноста, как тетка Фекла – в честь нее потом называли девочек в двух последующих поколениях.

А вот по мужской линии наследовалось имя Николай. Только в девятнадцатом веке она встретила троих носителей. Видимо, тогда святителя Николая выбрали покровителем семьи, и до сих пор его икона стояла в каждой комнате.

Поднимая иногда глаза от монитора, Аня видела бабушку, стоящую напротив и с тревогой смотрящую на внучку. То ли ей не нравилось, что та копается в прошлом, то ли она, наоборот, боялась, что Аня ничего не найдет или пропустит что-то по-настоящему важное.

– Если хочешь забраться еще дальше, то можешь работать и из дома. Только это уже будет за плату, – пояснил Руслан, потягиваясь на стуле.

– А до какого года я смогу дойти?

– Смотри, метрические книги стали вести в тысяча семьсот двадцать втором году, а первое подобие переписи населения прошло в тысяча семьсот восемнадцатом. Приход ты знаешь; если кто-то приезжал из другого края или менял веру, то это тоже записывали.

– А раньше?

– А там уже смотреть документы на землю, поместные приказы и прочие, где фиксировали жителей. Но это уже нужен запрос в Российский госархив – тут только те материалы, что передали на хранение или когда-то заказывали.

Но Ане уже и то, что она нашла здесь, показалось чудом. Столько людей, столько имен, столько историй, которые можно рассказать!

Было уже около трех часов, когда они вышли из архива. Смеркалось, на улице заметно похолодало. Руслан предложил заехать перекусить перед обратной дорогой. Они оставили машину на платной стоянке на Спартаковской и пешком пошли к центральной пешеходной улице, где можно было выбрать нормальное кафе.

За год Аня уже отвыкла от возможности выбора, так что положилась на вкус Руслана. Городской шум сбивал с толку, так что она просто смотрела по сторонам и даже не пыталась завязать разговор.

Город уже украшали к Новому году. Парк Тысячелетия горел огнями, каждый фонарь украшала световая фигура, а вдалеке, у часов, смонтировали высокую узорную арку.

– Это что-то новенькое, – не удержалась от комментария Аня.

– Часа в четыре ее зажгут, очень красиво смотрится, хотя и непривычно.

– Тут всегда просилось что-то открывающее улицу. Хорошо придумали.

– Когда ты последний раз здесь была?

– Год назад, в ноябре.

Вспоминать те тяжелые дни ей совсем не хотелось, так что она сменила тему.

– А ты давно здесь живешь?

– Больше десяти лет. Как приехал поступать, так и остался.

– А бабушка все эти годы жила одна?

– Нет, дед умер только три года назад.

В центре нервозность Ани только усилилась. Она надеялась, что никто из старых знакомых не встретится. Объяснять, что делает в Городе, да еще не с женихом, а с каким-то другим парнем, ей совсем не хотелось.

Надо было думать, что́ говорить коллегам, тогда не пришлось бы сбегать домой после разрыва… От этих мыслей даже шрамы на запястьях заныли.

– Ты тоже здесь училась?