Налог на Родину

Во-первых, даже желая материального достатка, ребята понимают, что быстро сколотить серьезный капитал им не светит. Минуло время, когда можно было, не заплатив, вывезти с Уфимского НПЗ полсотни вагонов с мазутом, затем пожарить шашлыки нужным людям на нужной даче – и вперед, в мультимиллиардеры. Теперь впереди – долгие годы с заработками, на которые не снять даже приличной квартиры, поскольку сдают эти квартиры как раз люди, сумевшие в нужное время пожарить шашлыки.

Во-вторых, даже желая материального достатка, эти ребята не хотят его ценой личной продажи хромому черту на сто лет вперед. Как пишут в таких случаях на сайтах знакомств, «ищу отношений, спонсоры летят в корзину». Причина проста: наши родители продались, а что получили взамен? Поджатые губы, необходимость занести кому надо что надо и вечный страх, что кого надо переиграет кто не надо и завтра в офис, а то и в дом нагрянет ОМОН в масках, закошма-рив до упада?

В-третьих, даже желая материального достатка, ребята из нового поколения понимают, что, даже ничего не делая и поплевывая в потолок, они с голоду не умрут, поскольку на их благополучие изрядно поработало продавшееся – но не обретшее в результате счастья – поколение отцов. Последние горбачевские годы, с их пустыми прилавками и нищетой, и первые ельцинские годы, с их полными прилавками и нищетой, молодым не угрожают.

То есть нынешние двадцати-около-летние – это поколение, которое не хочет достатка любой ценой. Революций оно тоже не хочет, оно хочет развлечений, отношений, удовольствий – то есть, отвергая жизненный опыт отцов, хочет процентов с их капитала.

Эта тенденция многолика, и лица обычно описывают по отдельности. Вот эскаписты, сбежавшие на Гоа из офиса (среди них удивительно много вроде бы не успевших от рутины устать молодых); вот стиляги-моды; вот чувствительные эмо; вот хипстеры, – многие еще просто не названы, не заключены в социальную клетку.

А больше всего совокупно они напоминают неформалов конца 1980-х-начала 1990-х, которым тоже было несть числа (мы ведь уже успели забыть! – а были и хиппи, и «системщики», и панки, и металлисты, и лю-беры, и тьма других: единственное, что их объединяло, так это неприятие лекала родительской жизни).

И вот это единство – по принципу тихого неприятия того, что представляют собой их отцы, – все крепнет и крепнет. Вода распирает изнутри лед державной самовлюбленности. И раздается порой какой-то такой звук, будто первая льдина треснула. Это не у нас с вами – это там у них.

То есть когда начнется наш ледоход – и начнется ли и не начнется ли вместо него ледниковый период, – я не знаю.

Но нам-то – признайтесь! – ведь хочется, чтобы он начался?

Похвала лицемерию

Бывает, что искренность есть синоним свинства. Так бывает всегда, когда речь идет о бытовом нацизме и, шире, дискриминации вообще. Тут я – за фальшь, за ложь, за скрываемое натужной улыбкой лицемерие, именующееся политкорректностью

У меня в Барселоне живет подруга.

Зовут ее Тамара Трапез.

Больше всего в жизни Тамара Трапез ценит свободу, равенство и братство.

Генералу Франко повезло, что жил в другую эпоху. Иначе бы Тамара Трапез разрядила ему в лоб револьвер, пролетая мимо в красных туфлях на десятисантиметровых каблуках и мурлыча под нос самую модную каталонскую песенку.

Недавно мы с Тамаркой обедали вместе. Помимо свободы, туфель и модной музыки, она знает толк в ресторанах. Мы обедали в гениальном ресторане, вжавшемся в узкую щель возле Рамблы, так что не-знатоки пролетали мимо, а знатоками, как Средиземным морем, был колышим зал. Но для нас – для Тамарки то есть – место нашли. И вкус кролика, которого я ел, у меня до сих пор на губах.

И вот, когда кролик на столе уже превратился в воспоминание о кролике, разговор зашел о ценах на съемное жилье. И я сказал Тамарке, что в России дело не только в ценах, а в том, что человеку с именем Ахмед или, скажем, Анзор снять квартиру непросто. Потому что на доброй трети объявлений будет значиться «только славянам».

– Ты врешь!!! – Тамарка выпрыгнула из-за стола и истребителем «харриер» взмыла над залом. Все повернули головы к нам; в тишине звякнули приборы о фарфор. – Скажи, что ты врешь!!!

– Не вру. Возьми в Москве любую газету бесплатных объявлений и убедись.

Тамара совершила иммельман плюс пару боевых разворотов и приземлилась, тряхнув гривой волос:

– Тогда вы фашисты.