Наложница драконьего триумвирата

– Я навестила бы семью, в которой жила после смерти мамы и папы.

– Вантелиену? – коварно улыбнулся Рант.

– Да. Я исчезла внезапно. Она может волноваться.

– Или ты волнуешься за них? Думаешь, мы уже изжарили ее и ее отпрысков на вертеле?

– Не слышала, чтобы вы так поступали, – честно призналась я.

Рант хмыкнул и сделал несколько неспешных шагов назад. Плавно разведя руки в стороны, он запрокинул голову назад и вмиг лишился своего человеческого облика. Покрывшись чешуей цвета густых сливок с красными переливами, он обратился в гигантского ящера. Его ноги превратились в мощные лапищи с когтями, способными переворошить все дворовое покрытие. Они скребли по брусчатке, звуком вызывая у меня предательский приступ паники. Его руки вытянулись в перепончатые крылья, которые создавали такие порывы ветра, что у меня капюшон слетел с головы. Продолговатая голова и шея обросли острыми рогами, а за его спиной по земле ударил тяжелый хвост.

Сложив крылья, Белый дракон подкрался ко мне и поклонился. Нехотя я протянула руку и пальцами коснулась его морды. Горячий. Точно огненный!

Он приглашающе выставил в сторону одно крыло, и я вскарабкалась на его спину. Удобно усевшись, обеими руками ухватилась за рог и сказала:

– Я готова!

Без резких движений оторвавшись от земли, Рант взмахнул крыльями и стал подниматься в небо.

Глава 8. Пленник

Впервые в жизни я летела на высоте сотен саженей над землей. Позавчерашний полет я не брала в расчет, потому что Рант нес меня в своих когтистых лапах. Я видела только несокрушимость огромного драконьего тела и размашистые крылья, заслоняющие солнце и небо. Теперь же подо мной распростерся целый необъятный мир – леса, реки, поля и горы, утопающие в облаках.

Мы пролетели над деревней, дома в которой казались размером с ладонь, а люди и того мельче. Видя приближающегося Белого дракона, они спешили спрятаться в укрытие. Еще два дня назад я была одной из них. А сейчас – отщепенец.

Подняв лицо, я закрыла глаза, наслаждаясь встречным ветром и свежим воздухом. Осторожно отпустила Ранта и развела руки в сторону. Я почувствовала себя птицей – легкой и свободной. Мне хотелось растянуть этот полет до самого заката, а потом до рассвета; никогда не приземляться, только лететь, лететь и лететь навстречу солнцу и звездам.

Паря в небесах, я действительно забылась. Сона была права. Как же бесценен этот миг условной воли!

Я вновь посмотрела вниз, лишь когда Рант начал спускаться. Снова ухватилась за его рог и увидела дырявые крыши ветхих домишек родной деревни. Людей, как обычно, на улице не было, за исключением рабочих. Наши постовые дозорные предупреждали о приближении драконов, едва те появлялись на горизонте, и все тут же прятались.

Рант опустился посреди центральной площади, вокруг которой несколькими кольцами были выстроены худые жилища сельчан. Мой дом был в крайнем, но не туда я держала путь.

Я не видела своих соседей, но чувствовала на себе десятки пар испуганных глаз, глядящих в узкие щели чуланов и сараев. Хорошо, что никто из жителей деревни не знал меня. А то сейчас проклинали бы вместе с моими усопшими родителями.

Я спустилась с дракона и, пока оглядывалась, он принял человеческий облик. Поморщившись от запаха грязи и вида нищеты, он с укором спросил:

– И тут ты жила?

– По-твоему, это жизнь? – съязвила я и взяла курс к дому Вантелиены.

Дверь была приоткрыта, и я смело взошла на крыльцо. Но не успела войти внутрь, как дверь со скрипом захлопнулась прямо передо мной.

– Уходи, Рони! – услышала я жалобную просьбу Вантелиены.

Я понимала ее. У нее дети: маленькие сынишки и дочка, которой она собственноручно сразу после рождения нанесла шрам на щечку, чтобы в будущем она не стала очередной игрушкой правящего триумвирата. Мое появление на пороге ее дома может настроить против нее соседей. Они начнут задавать лишние вопросы, а потом обвинять, что она скрывала в своем доме девственницу, подставляя тем самым всю деревню.

– Я лишь хотела сказать, что со мной все… хорошо, – произнесла я, видя тени сквозь щели дощатой двери.

– Я вижу. Уйди, пожалуйста.

Я через плечо посмотрела на Ранта. Он, скрестив руки на груди, стоял спиной ко мне и разглядывал нашу молельню по другую сторону площади.

– Передай Коулу, чтобы не вмешивался, – попросила я Вантелиену, опуская руку в глубокий карман плаща и вынимая из его недр фрукты. – Я… счастлива…

– Я передам, когда он вернется. Тебе лучше уйти прямо сейчас, – продолжала она против воли выгонять меня.

Вытащив два спелых плода, я протянула руку, чтобы положить их на старенький табурет у двери, и в этот момент Рант схватил меня за запястье. Я вздрогнула, вмиг вспомнив слова Соны: «Для себя у триумвирата можешь просить все, что пожелаешь. А о друзьях и родных забудь. Попросишь для них, сделаешь им хуже». Посмотрев в его озлобленные потемневшие глаза, выражающие глубокое разочарование мной, я дрожащими губами прошептала:

– Пожалуйста… Они голодают…