Наложница Властелина Черной Пустыни (СИ)

Гарем Дари был лишь условным. В нем содержались лишь те женщины, которых он еще не пробовал. Особенность нынешнего властителя Черной Пустыни была такова, что он не любил повторяться. Да и не все выдерживали. В спальне Дари был неутомим, временами жесток и совершенно беспощаден. После одной лишь ночи с ним многие женщины уже не годились для такого рода развлечений.

Иногда он брал себя в руки, особенно если ему доставалась нежная магнолия с еще не вскрытой шкатулкой. Но только в первый раз. Во второй он брал все, что она успела ему задолжать — и она отправлялась в подарок его страже или обратно на невольничий рынок, только уже не рабыней для постели, а черновой служанкой.

Горячая податливая плоть под его руками, тугое обволакивающее тепло, крики и стоны, шлепки, укусы и прочие, куда более изысканные удовольствия — постельные битвы были единственной слабостью Дари. Он мог обходиться без женщины бесконечно долго, но лишь одна ночь, на протяжении которой он имел молодое мясо так, как диктует ему его дикая натура, превращала Властелина в свирепого зверя, который способен сокрушать целые армии в одиночку.

Второй, куда более безобидной слабостью Дари было воскуривание белой травы, легкого дурмана. Он не зависел от него, но ценил куда больше вкусной еды и тем более алкоголя, которого не терпел.

Друг был прав, гарем стоило бы пополнить. Но целая сотня одинаковых островитянок… Он не особо взглядывался в лица, но все же любил разнообразие. Чтобы сегодня под ним билась танцовщица с оливковой кожей и тонкой талией, а завтра кричала от страсти и боли пышнозадая негритянка из забытого племени. Дари любил разных женщин, хоть и предпочитал, чтобы у них были длинные волосы, которые можно намотать на кулак и взять красотку пожестче.

Но сегодня взгляд Дари уже упал на плод, который ему хотелось попробовать.

— Собери мне две-три сотни девчонок поразнообразнее, — сказал он Оррихилиму. — Но мне нужен от тебя особый подарок…

И он умолк, предлагая другу самому сообразить, как угодить повелителю.

Оррихилим судорожно соображал, пытаясь понять, что могло приглянуться былому соратнику в его обители. По пустынным традициям приглянувшееся следовало немедленно подарить. Он бы и рад, Дари действительно сделал для него немало. Но что?! Что?

Еда сухопарого мужчину интересует только как источник сил. Удовольствия он от нее не получает.

Наркотики Дари не жалует. Другие пусть туманят свой мозг, а ему и белой травы хватит. Легкой и дешевой.

К украшениям Властелин равнодушен как истинный воин. Его парадное одеяние включает в себя десятки колец и ожерелий, но когда Дари идет просто по делам, он всегда одет в белые одежды без вышивки и камней.

Женщины…

Какая же женщина могла так привлечь Властелина, что он просит ее в подарок? А это именно просьба, намек, дружеский жест… Значит Дари очень ее хочет. Но кого?

Оррихилим щелчком пальцев призвал мальчишку из личной охраны и шепнул ему пару слов.

— Я понял тебя, — сказал он другу. — И выполню все, что ты пожелаешь. А пока не пройдешь ли ты в ложу у главной сцены, чтобы решить нашу сегодняшнюю проблему с гостями из дальних стран? Пусть увидят, что ты силен как прежде и не дашь им уничтожить древнейшие традиции Черной Пустыни…

Попытка насилия

Страшный человек давно скрылся с глаз, но мои охранники не торопились вести меня туда, куда вели. Они оттащили меня куда-то в нишу, где пряталась скамейка, сами расселись на ней, обмахиваясь ладонями.

Но чем быстрее отпускал их страх, тем страшнее становилось мне. Их взгляды все чаще задерживались на мне. А вот и вовсе перестали отпускать.

— Если бы он нас заметил… — сказал один из охранников.

— Да что уж теперь… — добавил другой.

— Сердце в мудя ушло.

— Надо достать…

— Точно…

Их взгляды скрещивались на мне все чаще и я знала, что до того момента, когда это будут уже не только взгляды, оставалось недолго.

Я выпрямилась.

— Ведите, куда сказано было! — Сказала.

Но вместо повиновения увидела только ухмылки.

— Уймись, красотка, — сказал один.

А второй схватил меня за руку и дернул к скамье.

В одну секунду я оказалась между двумя мужчинами с жарким дыханием, пахнущим луком.

Их руки хаотично двигались по моему телу, и я понятия не имела, что делать с этим дальше. Кричать? А поможет?

— Тихо, тихо, не дергайся, — сказал, глубоко дыша один.

Он удерживал меня за плечи, развернув ногами к своему другу, а тот жадно смотрел на меня как ребенок на торт, словно не зная, с чего начать.

— Эх, уволочь бы ее в нашу нору… — сказал второй мечтательно. — Распялить там на койке…

— Хочешь поделиться с друзьями?

— Почему нет? Сначала сам между сладких ножек нырну, все сливки соберу, а потом уже отдам… тебе, например. А после тебя уже ребятам.

— После меня там одни лохмотья останутся, — заржал другой. — Это ты нежничаешь.

Его ладонь спустилась мне на грудь и грубо сжала ее.

— Так она вроде жемчужина-то… несверленая, — смутился первый.

— Ты одурел? Она ж из-за Хребта! Откуда там жемчужины, они ж сызмальства на мужиках скачут. Еще я слышал…

Он помялся, а я вся напряглась, думая, какую очередную ложь мне предложат.