Наложница Властелина Черной Пустыни (СИ)

В голосе не было ничего хорошего — ни теплоты, ни приветливости. Только лязг оружия и плеск крови. Так мне казалось. Безумно властный голос, которому хочется подчиняться, и я подчинилась.

Глаза от пола не поднимала, лишь сделала несколько шагов в комнату и остановилась.

Сзади осталась открытая дверь, куда еще была надежда сбежать, но голос коротко приказал:

— Дверь.

И я, сама не поняв, как, подчинилась снова, захлопнув ее за собой. В последнюю секунду я решилась толкнуть ее, но она больше не открывалась. Вот и все.

Развернулась к белой комнате и шагнула вперед.

— Посмотри на меня.

Приказ был так же силен, как и другие, но я еще сопротивлялась ему. Замешкалась на несколько секунд, провела ладонью по глазам, смахивая слезы и только тогда подняла глаза.

Сердце покрылось коркой льда, так неуместного в этой жаркой стране.

Я видела этого человека в коридоре. Мельком. Но я знала, как он выглядит.

Только не знала, что его присутствие вблизи ощущается таким кошмаром.

Высокий, черноволосый и черноглазый, он спокойно стоял, утопая босыми ступнями в высоком мягком ковре. Мой взгляд тут же упал на этот ковер, чтобы не рассматривать мужчину дальше.

Но что-то неумолимое, неукротимое заставило меня скользнуть взглядом выше, по свободным белым штанам, еще выше — и задохнуться от взгляда на загорелую кожу живота, на которой были словно чернилами вырисованы крепкие красивые мышцы. Край штанов проходил по бедрам, они сидели очень низко, но я старательно отводила взгляд от того, что пряталось под ними.

Взгляд залип на животе на несколько секунд, но дальше я все равно посмотрела.

Крепкие смуглые руки были скрещены на груди, подпирая мощные грудные мышцы, похожие на пластины доспехов, такие же крепкие и плоские, на вид совершенно непробиваемые. А дальше были плечи. Широкие, в коридоре не было видно, насколько огромен контраст между ними и узкой талией мужчины.

На запястьях — широкие серебряные браслеты с черной чеканкой. С груди свисает цепочка с алым камнем, оправленным в золото.

Я не знала, как они тут воюют, эти дикари. Но этот человек явно не раз и не два держал в руках оружие. Тяжелые мечи, щиты и даже палицы. Потому что невозможно получить такие мускулы не на поле боя.  Я не была уверена, что сумела бы обхватить даже двумя руками его бицепс размером с мою голову. Это создавало дикий контраст с узкими, почти женскими запястьями, покрытыми черными волосами.

Шея с острым кадыком. Можно порезаться. Черная линия аккуратной бородки. Крупный, но тонкий нос… И глаза.

Встретившись с ним глазами, я замерла, как кролик перед удавом.

Он подавлял.

Одним взглядом этот человек передавал все то, чего я боюсь.

Жестокость, силу, власть, бескомпромиссность. Дикость какую-то, потому что в этих глазах сверкал черный огонь, который, по легендам, загорался в сердце пустыни, когда начиналась война. Этот человек и был тот самый черный огонь.

В его присутствии люди куда более сильные, чем я, наверняка падали ниц. Вот и мне захотелось встать на колени, склониться перед его силой.

Его яростью, сверкавшей в этих глазах.

В его присутствии невозможно было думать ни о чем другом и смотреть ни на что другое, кроме его самого. Я как завороженная пялилась в эти черные глаза, пока не услышала очередной приказ:

— Раздевайся.

Я моргнула.

На мне была только легкая туника, которую мне выдали в той комнате, где я была только что. Такая легкая, что через нее наверняка можно было видеть мое умащенное благовониями тело.  И он хочет… Чтобы я лишилась и этой последней преграды между мной и его тяжелым взглядом… который он на мое тело так и не перевел. Смотрел в упор в глаза, подавляя и подчиняя своей воле.

Как ни сильно было его властное принуждение, но я не могла, просто не могла остаться голой перед мужчиной.

— Ну! — Поторопил он меня.

Пальцы сами дернулись к краю туники. Но я остановилась в последнюю секунду.

— Непослушная, значит… — сделал вывод мужчина. — Что ж…

От ледяного тона стало страшно до судорог.

Я опустила взгляд на свои руки, все еще комкающие край туники. Мои пальцы дрожали.

Я даже не заметила, что дрожу вся целиком.

Я боялась так сильно, что страх стал моей сутью, превратился в меня, не оставляя простора той личности, что я была. А ведь я была человеком!

У меня были свои мечты! У меня были планы! Я, конечно, считалась своевольной, но у нас это не было минусом для девушки. А здесь, в чужой стране женщины ходили, опустив глаза, закутанные в тысячу покрывал и не смели говорить с мужчинами. Так нам рассказывали.

Кто знал, что однажды я сама стану такой женщиной.

— За мной, — сказал этот мужчина и развернулся спиной.

Сразу с груди будто упала тяжелая наковальня, когда я больше не видела его черных глаз. Когда его взгляд не придавливал меня к полу своей властью и темнотой.

Я даже посмотрела ему в спину. Очень красивую спину с перекатывающимися мышцами под ней. У нас с таких мужчин делали бы статуи, а здесь они правят миром.