Наложница Властелина Черной Пустыни (СИ)

Не успела я открыть глаза, как налетел вихрь воздуха и как только что вода, так и ветер окутал меня со всех сторон, жарким дуновением высушивая влагу на коже. И даже волосы мгновенно высохли и невесомо опустились на плечи.

— А теперь иди ложись в постель, — скомандовал мужчина. — На спину.

Я приоткрыла глаза. Он стоял напротив меня и в одно мгновение вся его сила во взгляде набросилась на меня и подавила так сильно, что я чуть покачнулась. На жестком лице не было написано ни удовольствия, ни доброты, ни жалости. То, что он сделал своей магией, он сделал не для меня, а для себя. Ему не терпелось перейти к самому главному.

Мне предстояло подчиниться этому мужчине. Перетерпеть то время, пока он будет распоряжаться моим телом так же легко, как распоряжался только что водой и ветром. И лучше, если я подчинюсь ему добровольно, потому что ветер и вода могут быть ласковыми, а могут изломать мое тело так, что я не выживу. В лице мужчины было ясно написано, что это не будет стоить ему ни единого мира промедления.

Он все равно возьмет свое, буду я сопротивляться или нет. Вопрос в том, сломает он мое тело или мою душу. Или я сама себя сломаю, чтобы не быть сломанной им. Я не боялась боли, но я очень боялась смерти. И еще того, о чем почти ничего не знала. Мне не успели ничего рассказать о соитии мужчин и женщин, все, что я знала — слухи и сплетни. Ведь об этом должна рассказывать мама, а я была слишком упряма, чтобы слушать.

Почему я не вышла замуж раньше? Теперь я бы знала, чего ждать! Но тогда я бы не была девственницей и вряд ли привлекла бы внимание этого опасного мужчины.

Мужчина нетерпеливо вздохнул, и я поняла, что время вышло. Пора идти.

Ступени под ногами казались скользкими — или я просто себя оправдывала, почему я так медленно иду.

Но их было всего три, а потом был мягкий ковер, в котором утопали босые ступни. И вот уже высокая кровать под балдахином с меховыми и шелковыми покрывалами, раскрытая, ждущая. Словно огромный обеденный стол, на котором мне нужно было сервировать себя к употреблению.

Взгляд мужчины неотступно следовал за мной. Словно хищник ждал момента, когда можно на меня кинуться. Сердце билось о ребра с такой силой, что удивительно, что не выламывало их. В желудке словно лежал ледяной камень.

Тяжелый взгляд мужчины тянул меня к земле. Ни улыбки, ни мягкого лица. Словно он всегда берет женщин в своей спальне такой же суровый, как на поле боя.

Вряд ли для него война отличается от соития. Такие как он не умеют любить. Да и кого ему любить? Рабыню с аукциона?

Он ведь даже не ждет от меня ничего…

Я ппоставила колено на край кровати и в отчаянии обернулась:

— Пожалуйста… — взмолилась, всхлипнув. — Пожалуйста… я еще девственница!

Предвкушение

За спиной повисла ледяная тишина. 

На несколько таких долгих мгновений, что я сжалась, не зная, чего ожидать от этого жестокого мужчины. 

Потом властный голос с отчетливым удивлением спросил:

— Ты ведь из Нитари? Нитарийка? Ты же блондинка и глаза голубые. Я не ошибся?

— Н-н-нет, — пробормотала я, так и застыв в неудобной позе. — Меня зовут Эйна, я из Нитари, я из хорошей семьи… 

Но договорить я не успела.

— В Нитари все шлюхи! — Он выплюнул мне это в спину с таким презрением, что я резко развернулась и села на кровать, тут же подтянув к себе подушку и прикрывшись ею. 

Мужчина стоял напротив меня, и его темные глаза сверкали яростью и злобой. 

Но буквально за несколько секунд он успокоился и снова словно пустынный ветер гонял песок по просторам его взгляда. 

Он приблизился ко мне мягким кошачьим шагом, опасным, словно он был диким хищником. Я вся сжалась, но он протянул руку и потрепал меня по щеке.

— Меня зовут Дари, Эйна. Я Повелитель Черной Пустыни. Самый сильный и могущественный человек этой половины мира. А может быть, и всего мира. 

В его голосе не было ни гордости, ни хвастовства, он просто говорил очевидные вещи с некоторой скукой, будто я сама должна была все это знать. Но у меня было ощущение, что меня аккуратно разрезают на части острыми мясницкими ножами. Разделывают, располосывывают на части. В сердце что-то противно заныло. В этом его голосе не было и сочувствия и веры в то, в чем я пыталась его убедить. 

— Я не шлюха… — я хотела остаться гордой, но слова выскользнули сами собой. 

— Нитарийка и не шлюха? — В темных глазах сверкнули искры. — Говорят, у вас там маленьких девочек любого сословия обучают тому, как вести себя в спальне, как развлекаться, не рискуя болезнями и детьми и как доставлять удовольствие себе самим… А уж чему учат взрослых — представить тяжело кому угодно. Давай, покажи, что ты умеешь, девочка. 

— Я… ничего не умею. — Я не знала, как ему рассказать, что все его слова были правдой… и все же не были. У нас и правда говорили маленьким детям про то, что бывает между мужчиной и женщиной и учили, что никто не имеет права делать это с ними без согласия. 

А когда мы становились старше — нам рассказывали, что не стоит делать, чтобы не навредить себе.