Наложница Властелина Черной Пустыни (СИ)

Черные глаза сощурились, вглядываясь в меня. Я продолжала дрожать под этим жутким взглядом. В этом взгляде таилась пустынная ночь, холодная, ледяная после жаркого дня. Черные глаза гипнотизировали, подчиняли себе. Даже если я выбрала бы сопротивляться, я бы сейчас сломалась и подчинилась.

— Открой рот, — сказал Дари.

Я вздрогнула еще раз. Голос его был мягкий, но настолько властный, что можно было лишь подчиниться. Только я все равно промедлила. И была наказана вдруг исказившимся лицом Повелителя, который надавил мне на подбородок, вынуждая все-таки приоткрыть рот. Я усилием воли заставили себя не сопротивляться. Страшнее всего было, что он решит, что нужно начать с того, о чем говорили стражники. Чтобы его плоть… прямо в рот. Нет!

Большой палец Дари скользнул по нижней губе и вошел в мой рот. Так медленно… Он пах чем-то терпким, словно сама кожа Повелителя была иной на вкус…

— Оближи, — сказал он коротко. Приказал. Его приказам всегда подчинялись, я не сомневалась.

Но как? Облизать? Языком?

Дотронуться до него, как будто это… конфета?

Я осторожно дотронулась кончиком языка до мужской кожи и почувствовала, как замерло дыхание Дари. Он продолжал смотреть на меня своим черным взглядом. Что-то в его взгляде было такое, от чего меня затрясло, словно в лихорадке.

— Пососи его.

Я осторожно сжала губами палец и снова тронула его языком. А дальше как? Я не представляла, что нужно делать. Я думала, что мне хватит просто лежать с раздвинутыми ногами, но он требовал большего!

— Да, похоже, ты и правда не сильна в постельных фокусах… — протянул Дари.

Я не могла никак понять, чего больше было в его голосе. Разочарования? Предвкушения? Может, радости?

Ведь получается, я была той самой невинной нитарийкой, которую он ни разу не встречал. Чуть-чуть странной гордости разлилось в моей груди. Ведь все же я сумела его удивить. Но…

— Раздвинь ноги, — был его следующий приказ.

И глупая радость растворилась, будто и не было. Чем горжусь, дура? Тем, что он сейчас заберет, разорвет, сломает? Не останется у меня повода для гордости.

Мышцы живота закаменели, а в глазах стало жечь чем-то горячим. Я попыталась вытолкнуть палец Дари изо рта, но он только вдвинул его глубже.

И взгляд был все еще тяжелым, давящим. Он ничего не делал, он хотел, чтобы я сама все сделала, подчиняясь ему. Не просто подчиняясь, а деятельно, предлагая себя!

Под этим темным взглядом я развернулась, прилегла на спину и…

Надо было развести дрожащие колени. Это несложно. Я уже делала это у врачей, я делала это перед тем, как меня сюда отправили. Почему же там это было стыдно и страшно, неуютно, но все-таки не ТАК.

Раздвинуть ноги, чтобы Дари увидел ее там, было намного сложнее. Вся кровь будто бросилась в голову и зашумела в ушах. Особенно после того, как Дари сместил свой взгляд ниже и приподнял одну бровь, ожидая, когда я подчинюсь. Его дыхание стало чаще и тяжелее. И еще…

Полупрозрачная ткань штанов так сильно встопорщилась, что я могла бы сквозь нее рассмотреть в подробностях… тот самый орган Повелителя. Очень крупный, мясистый, с тяжелой головкой, продавливающей ткань. Я отвела глаза быстрее, чем успела увидеть что-либо еще. Но недостаточно быстро.

Я замерла, чувствуя, как дрожат мышцы раздвигаемых ног, как мешает во рту палец Дари, так что хочется раскрыть губы. Но Повелитель смотрит вниз, туда, где меня видели очень немногие и воздух вокруг будто сгущается, становится вязким и теплым. Я знала, что сейчас он ляжет на меня и…

Мне было страшно и хотя Дари был красивым мужчиной, я не испытывала ни мгновения того, что обычно ждут в постели от женщин.

Я не была возбуждена. Зато он — да.

И его рука легла мне на колено, завершая движение — раздвигая мои ноги достаточно широко, чтобы то, что прячется между ними было видно Дари во всей красе. А он сам мог поместиться, если бы лег всей тяжестью сверху.

Наложница

Вот оно и началось.

И уже никак не остановить, ни мольбами, ни криками. Только сделать хуже. Не для того ее дарили Повелителю, чтобы он выпустил ее из своих когтей.

— Не сопротивляйся, — сказал Дари чуть сипловатым голосом. Я не поняла тогда, почему он вдруг так изменился. Иначе испугалась бы гораздо сильнее. — Только не сопротивляйся. Не буди во мне зверя.

У меня не было выхода, не было никаких вариантов, кроме как подчиниться.

Сердце колотилось как безумное, мое дыхание стало громким и частым, и Дари тоже резко втянул воздух носом… Нет, не воздух. Мой запах! Его ноздри затрепетали, как у хищника, он пригнулся, сквозь благовония и умащения чувствуя то, что у меня между ног. Орудие Дари напряглось, налилось алым и лиловым, видным даже сквозь ткань штанов. От ужаса у меня кружилась голова. Ну почему я не попробовала быть в первый раз с кем-нибудь из наших симпатичных мальчишек? Ни у кого из них не было этого страшного взгляда и этакой дубины между ног. И они всегда спросили бы меня, хочу ли я.

А не вот так — взяли бы, как этот зверь.