Нам не дано предугадать. Правда двух поколений в воспоминаниях матери и сына

Эти чувства свободы и счастья так овладели мной, что в течение первых дней я не думал о трудности моего положения, но скоро пришлось. Тюменью правили большевики. Совет состоял из крайних радикалов и возглавлялся комиссаром наихудшего типа. Шли аресты, обыски и конфискации, многие известные горожане были в тюрьме или оставили город, прячась в окрестных деревнях. Вероятно, было указание из Екатеринбурга относительно меня, и я был под негласным наблюдением, но поскольку большевики были поглощены своими собственными делами, которые шли далеко не блестяще из-за участившихся вспышек восстаний в уездах южнее и восточнее Тюмени, они не много внимания уделяли мне. Я старался не привлекать внимания: не возобновил практику, я даже не жил дома, а нанимал комнату по соседству так, чтобы меня успели предупредить, если нагрянет милиция. В течение того короткого времени, что я оставался в Тюмени, по городу шли обыски, большевики искали оружие и запасы провизии. Поскольку наши правители не любили беспокоить себя ночью, обыски проходили днем, и мне было бы легко уйти бродить по улицам, если бы эта процедура началась в моем доме.

Другая опасность грозила мне из Екатеринбурга: приказ арестовать меня или доставить туда, поскольку суд мог начаться в любое время, и положить конец моей свободе. Мысль быть заключенным в тюрьму снова сводила меня с ума. Выходом был побег из Тюмени. Но что будет с моей семьей и друзьями, которые были все еще в тюрьме? Их положение ухудшится с моим побегом. Таковы были мои мысли после первых радостных дней свободы.

Около 10 дней спустя после моего возвращения я совершенно случайно был приглашен богатым татарским купцом к его больному брату в деревню. Татары составляют значительную часть населения района. Большинство из них были очень зажиточными и все настроены определенно антибольшевистски. Татары – потомки прежнего татарского или монгольского населения Западной Сибири, они большей частью занимаются торговлей мехами и кожей, это честные люди, на которых можно положиться.

Деревня, в которую меня везли, была расположена на тракте на Тобольск, в 25 верстах от Тюмени, и была населена только татарами. Мой хозяин предложил мне снять для моей семьи на лето дом в деревне. Это предложение подошло мне чрезвычайно. Оно разрешало одну из моих проблем: моя семья будет в безопасности жить в спокойной татарской деревушке, вдали ото всех большевистских беспорядков, и это давало мне большую свободу для действий. Итак, я выбрал два больших и удобных дома для моей семьи и моего кузена.

Несколько дней спустя, проснувшись утром, я получил приятный, хотя и не совсем неожиданный сюрприз: возвратились оба моих друга на тех же условиях, что и я.

Ничто больше не удерживало нас в городе, где правящая партия становилась с каждым днем все более нервной и агрессивной, поскольку вести о чехословацком мятеже достигли города. Шепотом передавались подробности падения Омска, где было сформировано новое правительство Сибири. Люди тайно ликовали, поздравляя друг друга с радостными новостями. Большевики стали отправлять на запад награбленное у населения добро, аресты распространились шире. Было бы глупо оставаться хоть днем дольше. Наутро после приезда Львова мы покинули город пешком разными дорогами, с единственной телегой, груженной нашим багажом. Наши друзья, оставшиеся в городе и получавшие сведения о деятельности местных властей, обещали держать нас в курсе дел, происходящих в городе.

Какими приятными были эти светлые солнечные дни, мирно проведенные в татарской деревне среди этих честных людей на прекрасных берегах реки Туры. Но мир и счастье не длятся долго, наше продолжалось всего четыре дня.

На пятый день нашего пребывания там друзья прислали мальчика, сообщившего, что нас разыскивают в городе. Так как стало ясно, что мы скрылись, поиски в близлежащих деревнях были неизбежны. Поэтому нам посоветовали скрыться в какой-нибудь отдаленной деревне или даже в лесах. Новости с востока были хорошими: чехословаки и вновь созданная Сибирская армия одерживали победы, и Ишим, город в 200 верстах от Тюмени, был уже в их руках. Все надеялись, что через неделю-две антибольшевистские силы дойдут и до нас, так что нам не придется долго скрываться.

После небольшого обсуждения мы трое (три мушкетера, как называл нас кузен) оставили свои семьи, правда, с некоторыми колебаниями, но с уверенностью, что наше отсутствие продлится самое большее несколько дней. Даже если бы местонахождение наших семей было открыто, большевики не причинили бы никакого вреда детям и женщинам. Кроме того, мы доверяли нашим друзьям-татарам, которые обещали позаботиться об их безопасности.