Нам нельзя

Тёмыч — местный. Братья Красильниковы неплохо зарабатывали еще до Олимпиады в 2014 и сейчас, несмотря на возросшую в разы конкуренцию, умудряются держаться на плаву. Вадик владеет сетью экскурсионных пунктов и центрами проката спортивного обмундирования. Артём — лучший гид на курорте и радушный хозяин двух кальянных. Эта — основная, потому что проходимость здесь в разы выше, чем в другой.

Ну, а младшая сестра Жанна на подхвате и по совместительству главный бухгалтер.

— Приходится крутиться, — разводит руками Тёмыч и пихает в рот сигарету. Что удивительно, для себя кальян он заказывает крайне редко, предпочитая старый добрый Мальборо. — Клиент нынче привередливый пошел. Сам понимаешь. Но наши экскурсионные программы по-прежнему в топе. Благодаря таким неравнодушным клиентам, как ты и твои оболтусы.

— А я думал, мы друзья, — взяв пример с хозяина заведения, тоже прикуриваю. Тёма двигает пепельницу на середину стола и жестом подзывает официантку.

— Будешь че? Чай, кофе, потанцуем? — предлагает щедрый хозяин. Он всегда словно немного под градусом, даже если трезв как стекло. По ходу постоянное проживание на горном воздухе дает о себе знать.

— С тобой, что ли, потанцуем? — смеюсь я, заказывая бокал безалкогольного пива.

— Жанка моя здесь, — Артём кивает на не сводящую с нас зоркого взгляда сестру за главной стойкой. — Она давно к тебе неровно дышит.

— Знаю, — отзываюсь, помрачнев. Выкладываю на стол мобильник, чтобы не пропустить сообщение от Снегурки. Если она, конечно, соизволит ответить. — Без обид, Темыч, сеструха твоя — огонь, но не созрел я еще для серьезных отношений.

— Ты ей об этом сказал перед тем, как в трусы залез? — недобро щурится Красильников.

— Само собой, — кристально честно признаюсь я. Другой бы брат морду набил, но Артем мужик понимающий и сестру свою знает, как облупленную.

— А ты чего один болтаешься? — любопытствует Темыч, быстро свернув неудобную тему. — Обормоты твои вчера тут такой шухер навели. Бар осушили, всех девок перещупали.

— Это они могут! — ухмыляюсь я.

— А сейчас где? Отсыпаются?

— Не, Тём. У них продолжение банкета. В сауне куролесят. Я только с самолёта. Все самое интересное пропустил, а присоединяться на трезвую голову как-то не тянет.

— Вы, как обычно, в парк-отеле у канатной дороги?

— Да, там. Заезжайте, мы вам всегда рады, — приглашаю я, стряхивая пепел и залипая на входящем от Мальцевой:

«Спасибо, что подвез, Максим, но на этом всё. Не надо мне писать и звонить. Надеюсь на понимание с твоей стороны».

«Зря, я настойчивый», — быстро печатаю и отправляю.

В голову внезапно приходит шикарнейшая идея.

— Слушай, Тём, а твоя избушка все еще стоит?

— Какая избушка? — Артём в недоумении чешет затылок.

— Домик недалеко от ущелья. Мы там катались два года назад. Помнишь?

— Ну, ты выдал — избушка, — оскорбленно возмущается Красильников. — Батя эту крепость своими руками строил. На совесть! На века! Не то, что сейчас лепят из говна и палок понаехавшие столичные олигархи.

— Ну так? Стоит ваша крепость? — спрашиваю нетерпеливым тоном.

— А что ей будет? Еще лет сто простоит.

— Ключи дашь? Я за аренду заплачу.

— Обижаешь, Макс. Вы мне клиентскую базу на пять лет вперед обеспечили. Ключи сейчас принесу. В каморке моей. А тебе зачем, если не секрет?

— Секрет, — загадочно улыбаюсь я. — Только никому. Лады?

— Могила, — хмыкает Тёмыч, — Анжела, кстати, на утро обзорную экскурсию на снегоходах заказала для себя и своих подружек. Вадик их повезет, — сообщает он, вставая из-за стола. — Я тоже обещал присоединиться, если китайцы передумают.

Ну и китайцы, и тут влезли, — мысленно ухмыляюсь я. У себя новый год не отмечают, а к нам в разгар сезона едут с удовольствием.

— Мама, как обычно, ищет приключений на задницу, — со смешком замечаю я. — Сто раз уже с вами каталась. Тём, ты Вадима предупреди, чтобы не велся на ее подкаты. Батя опять налажал, она немного не в себе. Может начудить.

— Не дети, сами разберутся, — отмахивается Артём. — Мне одна из подружек понравилась. Кристина, вроде. Ничего такая, хоть и возрастная.

— Ты и сам не мальчик, — подкалываю Тёмыча.

— Тридцатник в этом году отметил, но чувствую себя максимум на двадцать девять, — лыбытся он в ответ. — Ладно, всё, пошел.

— Иди, — киваю я.

Артём быстро сваливает, а я печатаю новое послание своей Снегурке.

Мое наглое заявление о настойчивости она проигнорировала. Придется доказывать, что не пошутил.

«Хочу тебя…»

«Завтра увидеть».

«Отказа не приму.»

Все три сообщения почти сразу загораются прочитанными.

«На завтра у меня другие планы, и ты в них точно не входишь», — приходит лаконичный и сухой ответ.

«Готов поспорить.»

«Доброй ночи, Максим.»

Она меня откровенно посылает, и это, пиздец, как заводит.