Нам нельзя

В принципе, так и было. Я еще никогда ее не видел такой окрыленной. Правда, на банкете в нашу честь мы провели всего пару часов, а потом потихоньку сбежали ото всех. Сели на снегоход и уехали в домик в горах. Тот самый, где я узнал, что Снегурки вовсе не тают от огня. Они без него замерзают. И пусть я не сразу ее отогрел, но зато теперь уверен, что моей Снегурке со мной очень горячо и комфортно. Как и мне с ней. Хорошо так, что сам себе порой завидую. Полгода прошло, а я до сих пор паникую, когда, проснувшись посреди ночи, не нахожу ее в нашей постели. Она, конечно, об этом не знает, и я вряд ли когда-нибудь признаюсь. Пусть лучше и дальше считает, что я бесстрашный наглый мальчишка, который ничего в этом мире не боится.

— Ты зря критикуешь мои идеи, — лениво водя пальчиком по моей груди, возражает Сашка. — Другие мужья постоянно огребают за то, что забывают дату годовщины свадьбы. А ты точно никогда не забудешь. И на подарках можно экономить. Вообще, я очень продуманная и заботливая жена. Цени, — запрокинув голову, она задорно улыбается.

— Ценю, малыш, — целую ее в теплый носик. — Я, кстати, твой подарок в шале забыл.

— Забей, — отмахивается она. — Ты меня два часа одаривал, а я между прочим уже не так молода, как год назад. Огонь в камне успел прогореть и дом остынуть, а ты как в первый раз дорвался, — хихикает Сашка.

— Так у нас еще вся ночь в запасе. До Нового года сколько осталось?

— Десять минут.

— Ну вот, отдыхай, а потом поздравлять начну, — шутливо шлепаю по упругой ягодице.

— Ты озабоченный, Довлатов.

— Тебя что-то не устраивает, Сань? — тоном мартовского кота интересуюсь я, накрывая ладонью ее налившуюся грудь.

— Я заранее все в тебе обожаю, — возвращает она мое признание, сказанное ей чуть меньше года назад. — И очень люблю. А еще у меня для тебя есть подарок. Для нас. Сразу и новогодний, и свадебный.

— Так нечестно, Саш, я свой не взял. Давай завтра, — хмурюсь я, цепляясь взглядом за разбушевавшуюся пургу за окном. — Если мы снова тут не застрянем.

— Не занудствуй, муж. Где твои авантюризм и безбашенность? — приподнявшись на локте, она смотрит на меня сияющими глазами. — К тому же свой подарок я забыть никак не могла, — добавляет приглушенным шепотом и, внезапно смутившись, прячет лицо в изгибе моей шеи.

— Ты грудь, что ли, увеличила? — теряясь в догадках, брякаю первое, что приходит в голову, потому как по ощущениям ее скромные холмики действительно стали больше.

Сашка заливисто хохочет, а мне не до смеха. Я, блин, в ужасе. Неужели это я ей такие комплексы развил? Когда успел-то?

— Сань, ну ты… Не надо тебе это. Я же шутил, когда называл их малышками. Классные они, самые сексуальные и красивые.

— Ну дурак… — вытирая слезы, она снова смотрит мне в лицо, но уже серьезно и сосредоточенно. — Я беременна, Макс. Три месяца уже. Так что ни о каких имплантах в моих сиськах можешь даже не мечтать.

Александра

— Ты бер… что? — его глаза округляются, синяя радужка темнеет, отражая шторм небывалых эмоций, что бушует у него внутри. — Ты серьезно сейчас? — Макс пялится на меня во все глаза, его взгляд падает то на мою пышную грудь, то поднимается к лицу, то снова на грудь. Ладонь мужа инстинктивно находит живот, и мое тело до краев заливает теплом и жаром, а сердце щемит от одной только мысли, что он наконец-то знает мой хрупкий секрет.

Я так боялась сглазить. Боялась, что после всех этих лет страданий что-то пойдет не так. Но первый триместр позади, врач каждый раз убеждает меня в том, что поводов для беспокойств нет и беременность протекает отлично. Я всегда выхожу из кабинета гинеколога словно в тумане и не верю, что это правда происходит со мной.

Случившееся заставляет меня искренне верить в чудо — очень скоро я стану мамой. И мой ребенок будет от самого любимого мужчины. Я шла к этому всю свою жизнь, и мне никогда не описать словами тотальное чувство страха вперемешку с волнительным предвкушением.

— Нет, шучу, — игриво хихикаю я, издеваясь над Максом. Но он видит все по моим сияющим глазам и улыбке. — А если серьезно, то да, грудь мне ты, получается, сделал, Довлатов. Самый лучший хирург. Какой мне муж невероятный достался. Мастер на все руки.

— И ты молчала три месяца? — Макс все еще не может прийти в себя, до конца не осознавая, что трогает в данный момент не просто мой живот, но и малыша, что сейчас размером с персик.

— Я узнала чуть больше месяца назад и боялась сглазить, — признаюсь в свое оправдание.

— А я ничего не замечал… дурак, — все еще задыхаясь от шока, констатирует Макс.

— Ты у меня парень молодой, неопытный, — дразню его я, находя сладкие губы мужа.

— Не помню, чтобы тебя тошнило. Неужели я такой слепой, Саш?

— Я из тех счастливиц с легким токсикозом, — шепчу в его губы, зацеловывая своего шокированного мужчину. — Видимо, награда за годы попыток.