Нам нельзя (СИ)

— Дядь Коль, давайте послежу. — Перехватив у папы шампуры с почти готовым мясом, он уселся у костра, спиной ко мне. Я же допила залпом вино, ничего не понимая.

Хотя чего уж там. Всё я поняла отлично.

4. (обновление от 29.06)

Той ночью мне плохо спалось. Снилась какая-то седая муть, и что я бегу в ней, пытаюсь поймать кого-то. А он все уходит, и виден лишь расплывчатый силуэт. Но остаться одна я боюсь и потому ускоряю шаг.

А с утра было тоже плохо, и даже не столько от выпитого накануне вина, сколько из-за стыда. Как я могла так ошибиться? Перепутать вежливость с чем-то большим и начать прижиматься к Женьке… А он, наверное, испугался, что сейчас при всех полезу к нему. Позорище.

Значит, сегодня мне нужно вести себя как ни в чем не бывало. Сделать вид, что все нормально.

Да, именно так.

Я оделась — тихонько, чтобы не разбудить Галку. Немного подкрасилась: чтобы было естественно и не создавалось впечатление, что я очень старалась. Отыскала льняные штаны и чистую, без дачных пятен, футболку. Спустившись, приготовила на всех завтрак. Когда все проснулись, я уже пила чай на веранде и читала книгу из бабушкиной библиотеки. Пальцы переворачивали желтые страницы, взгляд скользил по строчкам, но смысл прочитанного никак не доходил. Я то и дело отвлекалась: то на дядю Сашу с граблями, то на бабушкино мурлыканье на кухне («как упоительны в России вечера» и далее по тексту), то на звон тарелок, Галкин смех и голос Женьки из гостиной.

Затем, пока не стало совсем жарко, мы отправились гулять. Гуляли мы обычно в лесу и паре окрестных деревень, но этого треугольника бабуле хватало для сотен различных маршрутов. Гулять пешком она любила. Вот и в тот день она шла впереди: вылитый гид, только вместо флажка солнечно-желтая панама. Остальные разбились по парам, как послушные школьники на экскурсии. Я шла рядом с Галкой, Женька и дядя Андрей замыкали процессию.

— А вот здесь живут Потанины, — объявила бабушка, махнув на кирпичный дом слева. — Помнишь Потаниных, Люда? Марью Петровну. Она к нам в гости заходила, когда вы со Светой маленькие были.

— Помню, мам, — вяло отозвалась тетя Люда.

— Умерла Марья Петровна, прошлой осенью схоронили. Народу было — уйма! Какие-то родственники приехали из Воронежа…

Галка на ходу что-то строчила в телефоне. Лицо у нее было сосредоточенное, брови сошлись к переносице. Я заглянула через ее плечо и увидела зеленый чат «ватсапа». Над чатом было написано «Сергей».

— Что там, Галь? — тихо спросила я, но она лишь отмахнулась.

— А вот здесь Литовские живут, у них дед молдованин, — донесся неизменно бодрый голос бабули. — Помнишь, Светочка?

— Помню, мам.

— Помер дед-то. А эти, внуки его, никак не могут участок поделить. Говорят, судятся даже…

Так, в рассказах о том, кто помер, а кто еще остался жив, мы дошли до конца деревни. Дальше дорога раздваивалась. Одна тропа вела в лес, бугрясь древесными корнями. Другая шла вдоль поля. Бабуля остановилась и что-то деловито поправляла у дяди Саши на груди.

Я обернулась и, поймав на себе взгляд Женьки, улыбнулась. Женька отвел глаза, что-то тихо сказал дяде Андрею. Указал на строящийся дом за полем. По стенам, излинованным лесами, двигались рабочие — совсем как жуки на дереве.

— Чего случилось? — поинтересовалась Галка. Я пожала плечом. Тоже посмотрела вдаль, на поле и кружащих стрижей.

— Ничего.

Галка больно толкнула меня локтем.

— Эй. Не кисни.

Действительно, что это я? Расстроилась, как малое дите, причем, на пустом месте. «Пустом», — повторила я про себя, взяла Галку под руку и указала на дорогу, уходящую вбок, по границе некошеного поля и леса.

— Давай туда прогуляемся?

Пожав плечами, Галка двинулась в указанном направлении.

— Девочки, вы куда? — тут же окликнула нас бабушка.

— Вдоль поля прогуляемся немного, — крикнула я в ответ, стараясь не смотреть на Женьку. Который как раз глядел на меня, молча и настороженно, совсем как суслик в степи. — Вы идите, дома встретимся.

Родичи двинулись дальше с бабушкой впереди, которая громко что-то рассказывала, помахивая в такт желтой панамой. Женька шел последним, немного сутулясь и держа руки в карманах.

Пускай идет, подумала я. Не хочу находиться с ним рядом.

Он не хочет, и я тоже не хочу.

Галка шла неторопливо, по-женски покачивая бедрами. Она была эффектной. Может, черты ее лица казались грубоватыми, но она с лихвой перекрывала это абсолютной уверенностью в себе. Одна походка неизменно притягивала взгляды, плавная, но сильная. Вот как сейчас, когда ветер трепал ее каштановые волосы и задувал их на плечо.

Легко склонившись, как в танце, Галя сорвала травинку.

— Звонил тебе тот кекс из «Шестнадцати тонн»? — спросила, рассеянно водя ею по подбородку.

— Кто? — сперва не поняла я, а потом вспомнила. Алик. Светлые волосы, выбритые виски, зачес на один бок, жилистый пресс. Длинный, но тонкий член и любовь совать его мне в рот.

С Аликом я продержалась месяц.

— А… Нет, мы расстались. И слава богу.