Нам нельзя (СИ)

Горло саднило, нос немного закладывало. Видимо, зря я спала с открытой форточкой: ночью все время было душно.

И, как назло, позвонили с работы.

— Лина, ты занесешь сегодня материалы? — поинтересовалась коллега, которая должна была меня замещать в три дня моего отгула. Похолодев, я вспомнила про тексты и проверенные сочинения, которые обещалась занести. И забыла!

— Конечно, занесу, — ответила я, шаря в тумбочке в поисках расписания электричек. Проследила пальцем ближайшую, на которую успевала. — Зайду к вам в час, хорошо?

Я слишком долго ее уговаривала меня заменить, чтобы взять и вот так подвести. Испорчу отношения — и все, без отгулов. Больше учителей литературы у нас в школе не было.

— Ты в Москву? — Галка оторвала голову от подушки. Волосы сбились на макушке в большое гнездо, на щеке алело пятно. Только глаза смотрели внимательно, будто Галя не спала уже давно.

— Зайди ко мне, захвати крем для загара, — попросила она. — Он в ванной стоит.

Крем от загара?

— Пашка ничего не скажет, что я вот так появлюсь?

Галины губы странно скривились.

— Его там нет, он в Туле. Наверное.

Я хотела было предложить купить все, что надо, в местном магазине, чтобы не делать крюк, но закрыла рот, поняв, что меня совсем не за кремом посылают. Поэтому кивнула, сунула протянутые ключи в сумку и на цыпочках спустилась вниз.

Остальное семейство все еще спало, только дядя Саша одиноко косил траву вокруг колодца. Похоже, это был его особый метод релаксации.

Народу в электричке сидело немного, утром третьего мая все предпочитали отсыпаться, а не тащиться в Москву. Я хотела почитать книгу, но голова не соображала, мысли плыли медленно, как ленивые рыбы. Очень хотелось пить, и бутылку воды, купленную на вокзале, я выдула залпом.

Сперва я забежала к себе, захватила нужные папки и отнесла их коллеге. Та жила на соседней улице, но это расстояние мне показалось бесконечным. Ноги будто утопали в асфальте, дышать было тяжело. Я словно растекалась. Сунув папки коллеге в руки и получив холодное «спасибо», я отправилась к Гале.

Галка и Пашка снимали двухкомнатную квартиру в старом доме на Белорусской. Небольшую, но безумно дорогую, с высокими потолками и стильной мебелью. В подъезде было прохладно, и я даже привалилась к выкрашенной зеленым стене, впитывая эту прохладу. Перед тем, как вставить ключ, я задержалась и прислушалась. Ничего не было слышно. Меньше всего я бы хотела наткнуться на Пашку в одних труселях. Или без них.

Квартира пустовала. Скинув кеды в просторной прихожей, я заглянула в гостиную. Никого, вещи аккуратно разложены по местам, только Галкино рабочее место завалено какими-то бумагами. В спальне тоже было пусто, кровать застелена, пыль ровным слоем лежала на комоде. Похоже, Пашка здесь давно не появлялся.

«Интересно, что между ними не так?» — гадала я, разыскивая нужный крем в батарее тюбиков на ванной полке. Ведь что-то в их отношениях абсолютно точно было не так, это чувствовалось, как скрип в сбоящем механизме. Поссорились? Решили разойтись? Пашка загулял? Хотя, гадать было бесполезно, и я решила помучить Галку по возвращении на дачу.

В электричке я поняла, что вся горю. И не в сексуальном плане, а в том, что поднялась нешуточная температура. Воздух превратился в жидкий металл, вязко вливавшийся в ноздри. Тело ломило, и я еле высидела до нужной станции, ерзая на деревянной лавке.

Электричка прибыла, когда уже начало смеркаться. Снаружи дышать легче не стало. Сердце тяжело и часто колотилось, и я присела на станционную лавку, решив немного переждать. Дорога со станции уходила под арку деревьев, вдоль магазина. Там уже звенели бутылками подростки; рычали мопеды, доносился смех. Воздух становился сизым, а небо над верхушками деревьев пылало закатным розовым.

Я все сидела.

Еще немножко, и еще немножко. Но легче не становилось, только в сон клонило.

Наконец, когда я уже собралась подняться и закинула сумку на плечо, у магазина возникла крепкая фигура в белой майке. Высмотрев меня, Женька направился в мою сторону, чеканя шаг. Вид у него был сосредоточенный, совсем непривычный.

— Ты в порядке? — спросил с высоты своего роста. Я кивнула и едва не рухнула, попытавшись встать. Женька вовремя ухватил меня под локоть. Приложил ладонь ко лбу и качнул головой.

— Понятно, — сказал, отобрал у меня сумку и потащил через железнодорожный переход. Его «мерседес» был припаркован у магазина. Стайка подростков, успевшая собраться вокруг, прыснула в стороны, фары мигнули, и Женька распахнул дверь с пассажирской стороны.

— Я с-сама… — Я попыталась отстраниться, но он просто сгреб меня в охапку и затолкал в машину. Пристегиваться я тоже не желала, поэтому ему пришлось перегнуться через меня и сделать все самому. Я бы насладилась тяжестью и близостью его тела, но так мутило, что никакой Женька не был нужен. Или нужен — хотелось отстегнуть ремень, поднять разделявший нас подлокотник и положить голову Женьке на колени.

Что я и сделала.

— Ты как маленькая, честное слово, — сказал он растерянно, но усаживать обратно не стал. Завел машину и медленно стронулся.