Нам нельзя

Если бы это был Трэш, я б прыгнула сверху, потому что было невыносимое желание побеситься, порезвиться с мужиком.

– Катюх, замуж за меня пойдёшь? – спросил Тимоха, хитро косясь на меня.

– Нет, – сложила руки на груди и села на стул возле стола.

– А что так?

– Школа, – спокойно ответила.

– Так бате и скажу. Дело в том, Катюх, что папаша мой, как заведённый на твой счёт. Надо Тугарина дочку взять себе.

– Совесть замучила? – ядовито спросила я.

– Нет, у него совести, Катя, – он с интересом меня рассмотрел и решил сесть. – Но я не свободен от его желаний. Предлагаю тебе сделку. Женимся, делаем вид, что невероятно любим друг друга, а живём каждый по своему. Плюшки сама понимаешь: квартира в центре, универ рядом, доход отличный…

– Ребёнок от тебя? Или тоже у каждого свой? – как он меня бесил. – Батя твой внука захочет, не думал об этом? И, конечно, проверит его ли.

– Так заделаем, – спокойно ответил Тимоха, вообще не понимая в чём вопрос.

Не понимает! Этот придурок не понимает, что так жить нельзя!

– Отвези меня в автошколу, и продумай план действий получше. Папу ты не обманешь, папа у тебя зверь. Он подвох учует.

– Да ты меня ещё в свои пятнадцать пугала, – рассмеялся Тимоха, – была бы как подружка, эта Лерка, я б тебя сразу увёз.

– На Лерку папа твой не согласится.

– Это так, – тяжело вздохнул Тимофей и пошёл на выход.

Он отвёз нас с девчонками в центр посёлка, откуда я пошла в автошколу. А забирать меня приехал отчим. Егор так впечатлялся Линёвым, что не сомневался в том, что я скоро выйду замуж. Ради такого праздника, разрешил мне сесть за руль. Он был ошеломлён, когда понял, что я умею водить. Думал, что в автошколе уже научили. На самом деле водить машину меня учил Тимофей. В пятнадцать лет я его пьяного развозила по клубам, где он в каждом уединялся с какими-то девками, а я скрытая от охраны пила безалкогольные коктейли в тихих уголках и смотрела на взрослую жизнь сквозь призму золотой молодёжи.

С Тимофеем можно говорить, в отличие от его папаши. И если бы я знала, что в Тмохе есть стержень, и он способен папе сопротивляться, я б не раздумывала, и вышла замуж. Но Линёв младший – слабак. Он не сможет меня защитить, он, как говорит Трэш, пропитан гордыней, он полный эгоист, и полноценные отношения не для него.

Глава 13

Опоздала в школу. Скользя у двери, хваталась за неё и влетела в помещение, сдирая шапку на ходу. Уже звенел звонок на урок, а я неслась в гардероб. У входа к раздевалке столкнулась с Марго.

Учительница была бледна и напугана. Глаза её округлённые смотрели сквозь линзы на меня. У неё дальнозоркость вроде, линзы глаза увеличивали в три раза. Поэтому становилось страшно, у Марго что-то случилось.

– Катенька, пожалуйста, зайди в кабинет директора.

– Хорошо, – я уже струхнула, потому что Маргарита Петровна была более чем обеспокоена.

В кабинете директора кроме самой Жопы-Головы было два полицейских не из нашего посёлка. Один в штатском, другой в форме полицейского. Они сидели на стульях и не смотрели на меня.

Директриса указала мне на стул между мужчинами, и я, сжимая шапочку, покорно села.

– Это Катя Тугарина, она совершеннолетняя, – сказала Антонина Васильевна. – Катя, у нас нехорошая ситуация, пожалуйста, отвечай на вопросы, и я очень прошу, чтобы всё, что здесь сказано не распространилось по школе.

– В чём дело? – уставилась на неё.

– Солодов Антон Иванович, – сказал полицейский. – Что вы можете сказать о нём?

– Хороший учитель, – пожала я плечами, вдруг догадалась, что произошло.

Сонька дура! Я предупреждала, чтобы задом не крутила!

– По отношению к ученицам, как он? Не приставал? Вы что-нибудь заметили?

– Нет. В чём дело? Вы можете по-человечески объяснить?

– Интимная связь с ученицей вашей школы, – объяснил человек в штатском, при этом внимательно следил за моей реакцией. Они такие, они все психологи. Мне ли не знать. Папка меня с трёх лет таскал на такие дела, что детский сад отдыхает.

– Исключено, – строго сказала я.

Директриса была против, но человек всё равно показал мне анонимное фото. Подал мне бумагу, отличного качества. А там фотография.

Ни один мускул не дрогнул на моём лице. Потому что я знала это место и этих людей, и даже в курсе, когда фото было сделано.

– Узнаёте?

–Да, – спокойно ответила я и посмотрела в глаза жёлто-зелёного цвета. Таким людям надо смотреть в глаза. – Пару месяцев назад вот таким вот образом оболгали мою классную руководительницу. Это фотошоп. Мало того, я с полной ответственностью заявляю, что на этом фото должна быть я, но меня стёрли. Я показала человеку пальцем, указывая на некоторое несоответствие в пейзаже. – Я подпишу протокол и приду на суд, или куда вы там отправите дело.

– Антон Иванович уволился и уехал из посёлка, – строго сказала директриса. – Неважно как закончится это дело, мера необходима.

Он уехал, Сонька осталась. Она сейчас в моей шкуре. Брошенка.

– Мне всё равно. Он честный человек, – как можно строже сказала я.

А потом схватила фальшивое фото и вылетела из кабинета.

Я бежала к Соньке домой. Сейчас она увидит, как её подставили и успокоится.