Нам здесь жить

Романа Зейтуллаева на встречу пригласили друзья, нас он увидеть не ожидал. Высокий, патлатый, похожий на галчонка, руки в карманах. Роман видел человека, которого потом в присутствии следователя опознал как Антона, — потому что «похож по телосложению». Хохмил, курил, говорил, что дело «козырное» и имело для местных правоохранительных органов большое значение. Больше он с нами не встречался.

С остальными удалось поговорить более подробно.

Лиза Галактионова до сих пор хранит распечатанную памятку — «день вожатого». «Вот, в 9 завтрак, потом заходили в кабинет, брали вещи. В 9.40 приходили на площадку. А случилось все тогда в 10–10.30». Лиза тогда стояла на асфальтовой дорожке — играли с детьми в мяч.

На опознание ее не приглашали, и Антона она увидела лишь на суде.

«Мы в коридоре сидели. Рома, Артем, я и Оля. Когда его мимо нас в зал ввели… Мы переглянулись и хором сказали: «Не он». Начали разговаривать в голос: взгляд, глаза, волосы вспоминали».

Дочь художника, она дает практически фотографическое описание того, второго. «Телосложение да, похоже. Но цвет волос совсем другой. У того, настоящего, было более квадратное лицо, выделялись скулы. И глаза были очень выразительные. Очень глубоко посажены. У меня такие же, это редкость, я таких людей всегда отличаю и запоминаю. Парень тот был русский, но волос черный-черный, сам смуглый-смуглый. Мне в суде говорят: «Может, загар?» Но я что, не различу? Какой загар, там даже уши смуглые!»

Оля Повякалова говорит более сухо: «Меня на суду спрашивают, а я говорю: «Это не он, не похож. Тот смуглый, черные волосы, и худее, и выше. У нас есть похожие ребята в бурсе, на автомехаников учатся».

(Начало драки в сквере видела и Олина мама — выходила из обувного магазина. Тоже уверенно описывает совсем другого человека. Но ее показаний в деле нет.)

Владислав Мишков — студент училища — приехал на мотоцикле к детской площадке к приятелям-вожатым. Драку видел с самого начала. «Вдвоем начали драться. Длинный в кепке пожилого человека ударил раза три. Шучев подбежал, раза два с ноги, с руки ударил. Потом они унесли его за ДК. Потом минут через 10–15 вышли».

Говорит, что видел «того, ненайденного», в тот день два раза: «Они еще часа в 4 подошли к нам, мы все в сквере находились. Шуч попросил сигарету, мы сказали, что не курим. Тот вдалеке стоял. Сутулый такой. Даже по росту не подходит. Худощавый, длинный».

Важно, что Влад — единственный из детей-свидетелей — шапочно знаком с Антоном: его девушка общается с Оксаной, виделись в общих компаниях. Говорит уверенно: «Я бы его узнал, конечно. Но это правда был не он».

Артем Новаков — еще один, опознавший Антона «по телосложению». «Ну похожи они по фигуре, что теперь? Я ж не рассматривал особо, вокруг мелюзга носилась». Именно снимок, где Артем указывает на Антона (процесс опознания фотографировался), прокуратура предъявляла суду как исчерпывающее доказательство. На опознание Артема привезли без родителей. (Вообще все следственные действия с подростками проводились без родителей, ребята говорят: «Расписывались за взрослых сами».) Артем долго жмется, потом рассказывает так: «Справа сидел этот, Антон, а слева еще двое парней, которые у нас в казачестве. Зайцев и еще Живаев, со штаба… Наши, короче. Так бы хоть какие-то сомнения были…» О том, что на опознании можно не показывать вообще ни на кого, Артем не знал.

Из родителей всех школьников-свидетелей только отец Влада озаботился «следственными действиями». И именно после визита отца Влада в СК в деле поменялся следователь. На нового следователя, представившегося «командировочным с Краснодара», ребята тайно возлагали большие надежды, «а он таким же оказался». (В деле никаких «следователей с Краснодара» нет. Первого следователя сменил более опытный Гулмагомедов, сотрудник того же следственного отдела. — Е.К.) Дети вспоминают, как новым следователем набело переписывались протоколы допроса, а старые — Артем показывает пальцами стопку бумаги толщиной 2–3 сантиметра — рвали прямо при них.

Влад: «С краснодарским следаком когда говорили… Он мне: статья будет, если не так будешь говорить… Я говорю: вы знаете, если у меня статья будет, я потяну вас всех, пойдете паровозом. Мне меньше дадут, чем вам. Потом перед судом следователь позвонил мне, Артему и Роме, сказал: не сразу на процесс идите, ко мне заедьте за полчаса. Мы пришли, он нам наши показания дал, чтоб читали. Говорит: правильно все чтоб было. Но я на суду сказал все как есть, мне все равно на намеки его».

Артем тоже говорит, что следственная бригада предоставила ему специфическое объяснение статьи о лжесвидетельстве: «Что если сказать, что неправда в показаниях была, а мне 17 уже, то срок светит». Молчит и вдруг признается: «Мы побоялись, что в натуре канитель бы еще хуже началась. Их бы могли вытянуть, а меня за решетку».