Намасте. Пыль дорог

За время спуска ничего существенного не произошло, все благополучно достигли гостиницы «Азау». Только в пути делали лишние остановки, чтобы дать передохнуть ребятам, которые тащили Соню. Она пару раз зыркала на меня своими янтарно-табачными глазами, но так ничего и не сказала. Я тоже молчал, но было почему-то стыдно.

«Ну, я же тащил ее вниз от скал Пастухова и дальше, не ругал и не бухтел. Ну, чего она на меня взъелась?»

Понять женщин мне не дано. Чем ближе мы подходили к гостинице, тем дышать становилось легче. Наконец внизу замаячил долгожданный корпус. Группа из Ставрополя, оказывается, тоже остановилась в гостинице «Азау». Они сдали Соню местному доктору и разбрелись по номерам. Наши инструкторы попросили сдать казенный инвентарь и вечером собраться в холле гостиницы для награждения.

– Казбек, а кого награждать-то будут? – не понял я.

– Да всех, кто принимал участие в восхождении.

– Так ведь мы не дошли до вершины. Чего же нас награждать?

– Вы сделали попытку. Достойно себя вели, а ты к тому же помогал больному товарищу.

– Какому больному товарищу? – не понял я.

– Ты, в самом деле, такой тормоз или прикидываешься? – разозлился Казбек. – Соню кто тащил?

– Ах, Соню! – я почувствовал, как у меня сводит зубы от воспоминаний.

– Кстати, ты узнал, как она?

– Ребята, сдали ее врачу в гостинице.

– А ты ее проведал после осмотра?

– А на фига? – не понял я.

Казбек только махнул рукой и потащил сданное нами барахло на склад. Я развернулся на 180 градусов и направился в свой номер.

«Ну что они ко мне привязались с этой Сонькой? Помоги ей, узнай, как она и т.д. и т.п.» – злился я. – «Сами бы узнавали»

Я свалился на свою кровать. Пружины подо мной жалобно скрипнули, и задница коснулась пола. Кто помнит, какие были кровати в совдеповских гостиницах, меня поймет. Это гамак, только на пружинах. Можно сломать и искривить себе все части тела, но тогда для меня это было ложе царицы Клеопатры. Минут через пять я уже спал крепким сном. Разбудил меня мой новый сосед по комнате.

– Пора вставать на ужин. Говорят, награждение какое-то будет. Ты случайно не знаешь, в чем дело?

– Тебя как зовут? – спросил я, потягиваюсь.

– Дима. Дмитрий, – проговорил парень.

На вид он был едва ли старше меня.

– А я Саня. Приятно познакомиться. А награждать меня будут!

– Как тебя? – не понял Дмитрий, – а за что?

– Да я и сам не пойму за что. Точнее тех, кто сделал попытку подняться на Эльбрус. Но погода была плохая, и группа вынуждена была вернуться.

– И как там, в горах? – глаза у Димы загорелись, – я ведь тоже сюда приехал, чтобы подняться на вершину.

– Холодно, голодно, нечем дышать и страшно, – честно признался я.

Дима округлил и без того похожие на грецкие орехи глаза.

– Да что ты! – только и смог выдохнуть он.

Я рывком поднялся с кровати и уставился в засиженное мухами зеркало.

«Да, красавчик. Нечего сказать. Не бритый, ввалившиеся глаза и тусклый взгляд» – подумал про себя я.

– Ну, пойдем, подкрепимся, – предложил я Дмитрию.

В холле явно что-то происходило. Народ сновал туда-сюда, Казбек бегал и спрашивал у всех фамилии. На меня ноль внимания. Наконец раздался громкий голос администратора гостиницы.

– Всем проживающим в гостинице «Азау» построиться в холле.

В те времена народу дважды не надо было повторять такие слова как «построиться». Еще в памяти старшего поколения сохранились воспоминания о лагерях и ссылках. И передались, что называется с молоком матери, такие понятия, как дисциплина, послушание и страх перед начальством или администрацией любого ранга.

Проживающие откликнулись на приказ собраться в холле и минут через двадцать уже все стояли по стойке смирно в ожидании «приговора». Но расстреливать и отсылать на рудники, слава Богу, никого не стали, а принялись зачитывать фамилии и имена людей, кто сделал попытку подняться на вершину. Указали и отметили всех, кто хоть немного поднялся вместе с нами в горы. Даже не забыли бухариков, которые после первой остановки повернули обратно. Действительно приятно, что местная администрация организовала для нас такой праздник. Были вручены грамоты и значки. Уже сейчас и не вспомню, что было там написано, но, наверное, «покорителю вершины», или «участник восхождения на Эльбрус». В голове всплыло далекое детство в пионерском лагере, когда я выиграл соревнования по плаванию, мне вручили значок «Умею плавать 100 метров». Я им так гордился, что даже нацепил на школьную форму, когда кончились летние каникулы. Потом, конечно, потерял в одной из потасовок на переменке. Но тут от приятных воспоминаний меня отвлекли громкие выкрики моей фамилии. Это Казбек надрывно орал мое имя:

– Дьячков Александр, Дьячков Александр!

От неожиданности я даже растерялся, а потом, с ни с того, ни с чего, крикнул:

– Я!

Народ весело засмеялся.

– Саня, подойди сюда, – не отставал проводник.

Я растолкал народ и подошел к группе администрации.

– Особо хочется отметить Дьячкова Александра, который не бросил товарища, и помог дойти до лагеря Остапчук Соне, которая повредила ногу при восхождении.