Наместник

Вот и баржа. Где-то между контейнерами прячутся стрелки. Отлично замаскировались, я их не вижу. Навстречу параллельным курсом плывет теплоход. Громко играет музыка, люди на верхней палубе танцуют и веселятся. Многие из них в возрасте — ни дать ни взять счастливые пенсионеры. Типичный контингент круизного лайнера. У бортов разложены автоматы, невидимые с берега. Снуют катера, забитые беззаботной молодежью. Одна минута. Корабли убавляют ход, пароходик начинает разворачиваться, как будто собирается уйти на новый круг к Статуе Свободы.

Я перевожу бинокль на улицу перед входом в представительство. Она опустела — все, кто должны были явиться на прием, уже в здании. Хостес тоже внутри, у дверей жмутся четверо крепких молодых людей в штатском. Охрана из агентства, вооруженная лишь пистолетами и компактными автоматами. Смертники. Полицейское оцепление сокращается до четырех человек с каждой стороны улицы. Движение по-прежнему перекрыто, и стражи порядка вяло гоняют репортеров, пытающихся просочиться за периметр со своим оборудованием. Журналисты тоже скучают — все крупные планы здания отсняты, как и процесс прибытия дипломатов. Теперь остается ждать, не вывалится ли кто через пару часов из дверей мертвецки пьяным на радость зрителям.

К заграждению подходит маленькая женская фигурка в темной куртке с надвинутым на голову капюшоном. Я вижу её со спины, и слегка сочувствую — бедняжке придется сделать крюк, чтобы добраться до клуба, чьи огни призывно светятся в нескольких кварталах за вторым кордоном. Пантомима к окулярах бинокля понятна без слов — умоляющие жесты девичьей ручки, указывающие на злачное заведение, отрицательные покачивания головы полицейского. Не положено, мисс. Очередной взмах руки, на сей раз выражающий разочарование, и она отворачивается от собеседника. Капюшон падает на плечи, открывая короткие черные волосы, и я вижу её лицо.

Моя рука хватает винтовку, глаз припадает к прицелу. Все движения занимают долю секунды, и Амбал лишь начинает поворачивать голову, когда раздается выстрел. Пуля летит гораздо быстрее скорости звука, но этого недостаточно. Она уже в паре метров от места, где только что была, и пока её цель — не здание. Из рук вырываются огненные шары, и бьют в толпу телевизионщиков на углу. Мне кажется, что даже отсюда я слышу их крики, и чувствую запах опаленной плоти.

Новый выстрел. Ведьма не меняет положения, но я промахиваюсь, и пуля высекает искры из мостовой в полуметре от неё. Она думает, что стреляли полицейские, и резко оборачивается к ним. Те действительно успели вытащить пистолеты, но не более. Она делает невидимый человеческому глазу жест руками, и вся улица взрывается осколками стекол из близлежащих зданий. Полицейских впечатывает в их машины, охранников у дверей — в стену здания.

Я стреляю в третий раз, пытаясь учесть все премудрости снайперского дела. Пуля пролетает мимо, но теперь достаточно близко, чтобы она поняла — на неё охотится снайпер. Она не прячется, но резко приседает на корточки, ощупывая взглядом высотки в поле зрения. За её спиной я вижу вспышки взрывов. Окна квартир, подвалы домов. Армия Саана перешла в наступление, и загодя обнаруженные позиции наших наёмников сейчас уничтожают гранатами.

Атака союзников на секунду отвлекает её, и девочка оборачивается. Я спускаю курок, и слышу, как рядом тихо кашляет винтовка Амбала. В пяти километрах от нас маленькая фигурка начинает разворачиваться к реке, когда две пули попадают в цель. Хорошенькая головка взрывается кровавым фонтаном точно так же, как череп элта тогда, в пустыне. Второй заряд попадает ей в грудь, отбрасывая на трупы полицейских. Амбал только сейчас осознает, в кого стрелял, и с его губ срывается короткое проклятие на неизвестном мне языке.

На улицу врываются тяжелые грузовики. Четыре мусоровоза, укрепленные броней из металлических пластин. Им сложно разогнаться на узкой проезжей части, но они делают, что могут, снося запаркованные у обочин машины. На подступах их встречают хранители. Прикрытие нападающих занято перестрелкой с остатками морпехов, и импровизированным танкам некому помочь. За добрых шесть кварталов до цели окна домов распахиваются, и вниз летят гранаты. Их расстреливают из базук, выбирающиеся из горящих машин вступают в бой, но их позиция проигрышна.

В акваторию реки на бешеной скорости влетают пять катеров с десантом. Веселящиеся пенсионеры хватают автоматы. Борта контейнеров на барже падают, обнажая турели с крупнокалиберными пулеметами. Морской бой длится ещё короче наземного — противник не ожидает такого количества защитников с этой стороны, и объятые пламенем катера идут ко дну, пока старики на теплоходе методично добивают одиночными выстрелами выживших, плещущихся в холодной воде.