Нана

— Так и думал, что будет что-то эдакое. — Улыбнулся, разглядывая меня. — Ты ведь, как южное солнышко. Добрая, мягкая. Но чуть дашь слабину, сожжешь дотла. — Качнул головой. — Тебе идет твое имя. Нана.

— Только не говори никому. — Предупредила.

Гончар снова сложил руки в замок.

— Если сделаешь мне чай. А то болтаешь слишком много.

— С удовольствием. — Встала.

Иван закрыл глаза и протянул:

— Интересно, а я когда-нибудь узнаю, откуда ты такая взялась?

— Когда-нибудь. Возможно. При условии, что будешь принимать все лекарства, которые скажу.

Ответом мне было лишь легкое подергивание головы. А когда его кудряшки, осыпанные сединой, словно благородным серебром, качнулись и упали на лоб, мне почему-то в голову пришла мысль о том, что я никогда не знала своего отца. В положенном смысле. Что-то такое смутное, родом из далекого детства, проплывало иногда перед глазами. Сильные руки, теплый бархатистый голос, читающий красивые стихи, крепкие объятия перед сном… И карусели. Кажется, он обожал карусели. Или только кажется…

Взглянула еще раз на пытающегося успокоить нервы дядю Ваню и пошла на кухню. Сделала ему чай, отнесла. Вернулась, накормила рыбок, помыла посуду, провела ревизию в холодильнике. Долго думала, вспоминала, как варят куриный бульон, потом просто залила водой замороженную курицу и поставила на огонь. По-быстрому приняла ванну, а вернувшись, застала уже пенный потоп на плите. Сделала газ тише, прибрала последствия бульонного побега. Чуть не лишившись пальца, почистила лук. Порезала. И лук, и палец. Заклеила пластырем. Палец. Лук же отправила в кастрюлю.

Пока искала пластырь, нашла в аптечке пакетик популярного средства от первых признаков простуды, заварила, напоила своего подопечного. Поговорила с рыбками, поговорила с подопечным. Рассказала и тем, и другим о том, что начальник заставил меня купить нормальную одежду. Посмеялись.

— Давай, садись, попей бульончика. — Поставила перед дядей Ваней тарелку и ложку. — Приятного аппетита.

Он приподнялся и сомнительно посмотрел в суп, от которого поднимался горячий пар. Ни картошки, ни лапши там не наблюдалось. Как и хлеба рядом, на столе.

— Просто попей горяченького. Говорят, что организм не должен отвлекаться на переваривание пищи, должен бросить все силы на выздоровление. — Виновато улыбнулась. — На самом деле, я и картошки-то не нашла…

— И так хорошо. — Шмыгнув носом, Иван приблизился к тарелке. Взял ложку, зачерпнул бульон, попробовал.

Посолила? Не посолила? Мозг упорно отказывался вспоминать.

— А сама чего не ешь? — Одобрительно кивнув, спросил он.

— Не знаю… А можно?

Гончар вскинул брови.

— Вот же глупая. Нужно. — Махнул в сторону кухни. — Бери тарелку и весло.

— Чего? — Уставилась на него.

— Ну, весло. — Рассмеялся. — Ложку, то есть. На жаргоне. У нас тут на вокзале такой контингент работает, еще и не так заговоришь.

Улыбнулась и пошла за ложкой. Вот и мне, наверное, придется всю жизнь прожить чернорабочей. Кто ж меня возьмет по чужим документам в вуз? Никто.

Принесла тарелку с бульоном, поставила на стол, села напротив дяди Вани.

— Вкусно? — Спросил он, зачерпывая ложкой горячее варево.

— Угу. — Обжигая рот, промычала в ответ. — А тебе?

— И мне. Спасибо. — И продолжил есть, то и дело нечаянно ударяя ложкой о зубы.

«Нужно будет купить ему пластмассовую ложку» — подумала я.

— А ты чего все на часы поглядываешь? М? — Спросил как бы между прочим.

— Я? — Моментально покраснела.

Сама не замечала за собой, но мысли неотрывно крутились возле того парня с площади. А глаза упорно следили за стрелкой часов на стене, медленно, но верно движущейся в сторону девятки на циферблате.

— Да… — Ложка в руке дрогнула. Захотелось немедленно спрятать от смущения взгляд. — Ничего интересного, просто один парень… — «Красивый, упрямый, наглый» — У меня наушники сломались, а он хотел мне новые принести. — «А я бы не прочь посмотреть на него снова. Но мне ведь это не нужно. Вот совсем-совсем. Да?» — Встречу назначил… А я все думаю, может, стоит пойти?

И тут Иван уставился на меня как-то странно, затем вдруг поднял локоть и, прикрыв им лицо, громко чихнул.

«Правду говорю»…. — подумала я. Примета есть такая.

— Обязательно иди. — Сморщив лицо, произнес дядя Ваня и потянулся к носовому платку. — Иди, пока не заразилась. Только сначала расскажи мне, что за парень, и куда вы пойдете, чтобы я был за тебя спокоен.

— Эм… — Закашлялась.

Вот с этим-то уже было гораздо сложнее.

7

Илья

Я люблю снимать дождь. Рассветы, закаты, росу на листьях ранним утром в лесу — это все, безусловно, красиво и достойно хорошего снимка. Но в дожде есть своя, особенная красота. Совсем как в глазах той девушки. Серое небо с редкими просветами… и вода, которая преображает все: природу, людей, город. Она делает любую фотографию интересной, даже волшебной.