Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

Молодой мужчина, которого Инанна назвала Свет, был очень высок, идеально сложён, у него были такие же, как у Инанны очень светлые с позолотой кудри. Сторонний наблюдатель мог бы предположить, что он её брат-двойняшка, но Свет выглядел лет на двадцать пять, а Инанна лет на шестнадцать. Большинство богинь выглядело именно на этот магический возраст. И хотя Свет казался старше её, она самом деле он являлся её сыном.

Каждый раз, думая о том, что Свет её сын, Инанна с неприязнью вспоминала и обстоятельства, давшие жизнь этому существу. Однажды её угораздило уснуть не в своём роскошном небесном дворце, а на земле, в обширном фруктовом саду, принадлежавшем какому-то смертному царю. Тогда она ещё считала, что весь мир — это её дом и она, могущественная сильная богиня может чувствовать себя в безопасности где угодно. Это случилось после одной пирушки богов, она была настолько пьяна, что даже не помнила, что занесло её на землю. Она крепко заснула под раскидистым деревом и пробудилась от неприятных ощущений, как будто что-то сильно сдавило её живот и одновременно что-то грубо и болезненно входит в неё и выходит. Она распахнула глаза и сквозь пелену сна увидела лицо — круглое, потное, неописуемо наглое, ухмыляющееся.

— Что, красотка, поиграем весело, — прохрипел голос мужчины, навалившегося на неё огромным бочкообразным животом, и изо рта его пахнуло перегаром и луком.

— Аааа, негодяй! — львицей прорычала Инанна. — Да как ты посмел!!!

Насильник широко раскрыл рот и тут же его верхняя губа начала срастаться с кончиком носа, а толстое лицо — уменьшаться и вытягиваться, затем на нём проступила чёрная короткая шерсть. И сам он, всё его тучное тело принялось стремительно сжиматься и менять очертания. Его естество выпало из тела Инанны и где-то минут через десять между её бёдер уже копошилось существо, которое называлось кротом.

Дерзкий садовник был достаточно наказан, но последствия его поступка дали о себе знать в утробе Инанны, в которой и зачался Свет — сын смертного, изнасиловавшего богиню. Эта беременность была особенно в тягость, за её время Инанна пролила слёз больше, чем, вероятно, за все века своей жизни. И когда ребёнок появился на свет, она не почувствовала ничего, кроме отвращения к нему и чувство вины за это.

Ощущение вины за неприязнь к собственной плоти и крови изрядно давили на неё, это и побудило её тогда не пожалеть таблицу судеб и вписать в неё бессмертие и вечную молодость для Света. Сделав сына богом, она как-то частично освободилась от угрызений совести за нелюбовь к нему. И чтобы окончательно всё загладить, она дала ему красивое имя — Несущий Свет. И ещё попыталась было покормить его грудью, но мальчишка так куснул её за сосок, что боль ударила ей в мозг и она закричала. Выяснилось, что младенец родился уже с передними зубами и челюсти его были слишком сильны для новорожденного.

Она отдала его на воспитание низшим богам лесов и рек и, как выяснилось, они не были от этого в восторге. Иногда она навещала его и воспитатели её сына показывали ей искусанные и исцарапанные руки и жаловались, что он слишком много и громко кричит, причём, вопли его невероятно громки, как у ребёнка, прожившего больше года.

Когда она брала его на руки, она убеждалась, что рёв его на самом деле слишком громок и омерзителен, он размахивал ручками и ножками, как речная черепашка и точно так же, как это животное, царапался.

Он подрастал и становился всё злее и агрессивнее, как дикий котёнок и это не прибавляло ему любви его матери. Она всё реже навещала его и однажды исчезла из его жизни на несколько лет, аж до его подросткового возраста.

Годы не улучшили его характера, когда Инанна вновь предстала перед ним. Он изменился, но не в лучшую сторону. Мальчик оказался слишком холодным, высокомерным, злым и жестоким существом, не спускавшим никому и ничего, что могло бы ему не понравится. Когда Инанна спросила его, как ему живётся, он как выплюнул ей в лицо:

— А как я могу поживать на земле среди низших богов? Конечно, как низший бог. А может, и того ниже. Ты же родила меня от смертного. С тех пор, как я узнал это и начала осознавать своё унижение, я только и жил ожиданием однажды увидеть тебя и спросить: почему ты не родила меня от великого бога, равного тебе, а то и выше тебя?

— Это не было моим выбором, — ответила Инанна, — даже боги во власти судьбы. Не я решила, чтобы тот смертный овладел мною во сне и ты зачался во мне.

— Ну, почему именно я сын смертного! — мальчик в ярости сжимал кулаки. — Да точно ли всё это произошло по сценарию судьбы или всё-таки ты виновата в том, что так бездумно и легкомысленно заснула тогда в саду, пьяная, и позволила тому садовнику взять тебя, как женщину?! Если бы тогда ты не уснула в земном саду, а где-нибудь в пиршественном зале и тобой овладел бы Энлиль или Энки или хотя бы Нергал, я бы родился полноценным богом и находился бы сейчас в Высшем Мире и не был бы так унижен! — он чуть не плакал. — И ты ничего не сделала, чтобы я был меньше унижен!