Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Вообще-то я обеспечила тебя бессмертием и вечной молодостью, как и всех моих других детей.

— А что мне проку в бессмертии, если жизнь мне не в радость! Я — никто! Я всего на одну ступень выше обычного смертного! Неужели ты не можешь сделать для меня что-то большее, чтобы я стал кем-то, кто не ниже, чем ты!

Свет изводил её жалобами и упрёками и тем, что его прозывают Сыном Утренней Звезды, то есть той самой звезды, чтобы была посвящена Инанне и названа её именем, что означало, что он всего лишь сын звезды, а не полноценный бог. Ей надоело это всё и она решила взять Света в Верхний Мир, чтобы совет высших богов помог ей определить, что можно предпринять для того, чтобы Свет хоть что-то представлял из себя, как божество.

Она привела его во дворец Энлиля, в зал советов, где по её просьбе собрались все маститые боги месопотамского пантеона. Свет по наущению матери кое-как поприветствовал их, выдавив это из себя без улыбки, глядя на всех исподлобья угрюмыми и злыми глазами.

— Что скажешь ты, юный сын Инанны, к чему у тебя есть стремление? — обратился к нему мудрый Энки. — Какое занятие тебе по душе или, может, ты придумал что-то новое и полезное, что можешь ты дать людям, за что они воздвигли бы тебе храм?

Свет вскинул подбородок:

— Я обязан быть полезным людям, чтобы они соизволили признать меня богом? — надменно произнёс он. — Не означает ли это то, что я должен им служить? А с каких это пор боги стали на службу людям?

— Ты всё неправильно понял, — задетый за живое его высокомерным поведением, ответил Энки, — конечно, боги не служат людям. Но между богами и людьми должен происходить честный обмен: боги дают возможность людям жить, а в обмен люди строят богам храмы, приносят жертвы, молятся. Так что ты готов отдать смертным в обмен на то, чтобы они трудились, почитая тебя, как бога?

— Не всегда обязательно что-то давать, — хмыкнул Свет. — Некоторым богам люди служат, чтобы те просто их не трогали. Вот, например, Нергал — бог чумы и войны и он считается великим.

— Но Нергал также способен и остановить войны, которые люди зачастую затевают сами, без влияния богов. Да и эпидемии посылаются людям не просто так, а в наказание за зло, делается это для того, чтобы люди осознали неправильность своего поведения.

— То есть, всё во благо смертным? — Свет покривил рот. — Не слишком ли много времени уделяют боги этим ничтожествам?

— Они источник нашего величия. Чем большим количеством смертных признан бог, тем сильнее он становится.

— А я признаю лишь один способ их признания: послать в их существование как можно больше ужаса, голода и смерти, вот тогда они сочтут тебя сильнейшим из сильных! — закричал Свет.

Боги, восседавшие в креслах, расставленных полукругом вокруг стоявшего пред советом Света, начали переглядываться и возбуждённо переговариваться между собой.

Наконец, Ану, он же Уран, отец Инанны-Афродиты, демиург и основатель месопотамского пантеона заговорил, обращаясь не к Свету, а к его матери, своей дочери:

— Пресветлая Инанна, при всём уважении к тебе и при том, как ценна ты для нашего пантеона, мы всё-таки не можем пока позволить твоему сыну Свету проживать в Верхнем Мире. Увы, он совершенно не созрел для этого. Прежде ему следует многое осмыслить и обрести себя. Когда это случится, мы снова соберём совет и выслушаем его.

====== Часть 5 ======

Инанна была согласна с богами высшего совета. В то время в среде игигов медленно, но всё-таки внедрялась атмосфера гуманизма по отношению к смертным, а Свет явно не желал принимать это как данность и вёл себя, как злой щенок — не отрастив зубы, уже пытался кусаться. Вот и услышав решение богов о том, что его не оставят в Верхнем Мире, он принялся вести себя невозможно дерзко и заявил, что ему жаль таких маститых богов, не сумевших разглядеть в нём его потенциал и отныне он презирает Верхний Мир. Инанна, опасаясь, что маститые игиги, разгневавшись на его неосторожные слова, слишком сурово накажут его и утащила его с совета силой, едва не подравшись с ним. Она затащила его на колесницу и помчала её обратно в земной мир.

— Ну вот что, негодный мальчишка, — оказавшись на земной тверди, заговорила она, — ты очень сильно подвёл меня и опозорил. Ты не набрался ума и не осознавал, какую опасность мог навлечь на себя, что даже я не смогла бы защитить тебя.

— Они смотрели на меня свысока! Они смотрели на меня как на отродье смертного!

— И ты решил дать им отпор? — насмешливо приподняла брови Инанна. — Вздумал так им ответить, чтобы они обратились в камень? В твоём возрасте можно быть и умнее.

— И что, я теперь не получу права даже бывать в Верхнем Мире, не говоря уж о том, чтобы воздвигнуть там себе дворец?

— А разве ты умеешь материализовывать дворцы, что мечтаешь о них? — нахмурилась Инанна. — Или ты надеялся, что я это сделаю для тебя?

Свет молчал несколько секунд, раздражённо кусая губы и глядя на неё исподлобья. Затем ответил:

— Мне от тебя больше ничего не надо. Разве я не вижу, что я тебе в тягость. Больше я ни о чём тебя не попрошу, потому что я способен многого добиться уже сам.