Нанкин-род

«Почтительнейше поздравляя с Новым годом, осмеливаюсь высказать глубокое сожаление, что в этот значительный праздник мне не суждено услышать звуков вашей сладостной лютни… Как холодно становится, когда рядом нет друга! Даже весенний ветер, оживляющий природу, вместо радости приносит тоску… Вчера весь ведер я играл „Пин-Ша-Ло-Янь“[15], последнюю пьесу, слетевшую с ваших струн в день нашей разлуки… Как печально слушать одному полет птиц, хлопанье крыльев в воздухе, шорох волны, умирающей на песке… Все это заставило меня вспомнить о ветках ив, надломленных нами при расставании, и послать вам стихотворение поэта, описавшего вместе со своими и мои чувства».

К письму были приложены стихи:

Один в моем доме у тихой реки.
Один, беспокойным мечтам вопреки…
Упала в холодные волны луна –
Она безутешна, как я, и одна.
Печально блуждаю в саду у реки.
Мигают на лодках вдали огоньки…
Напрасно блуждаю… Ведь я не найду
Блаженства, что знал здесь в прошедшем году…

Вей одновременно был тронут и уязвлен. Чан-Шу опередил его своим вниманием. В этом виноват был Шанхай, заставивший Вея забыть о дружбе. Вей растер на камне тушь, взял кисточку и принялся писать ответное письмо.

* * *

В комнатах, занимавших второй этаж, Фей с увлечением возилась с вещами.

Широкая лестница, покрытая белыми коврами, вела в уютный вестибюль. Слева помещались будуар, спальня и ванная; справа – большая гостиная и зимний сад.

Темнозеленые кубы дорожных сундуков и прямоугольники чемоданов сразу заняли непримиримую позицию по отношению к окружающей мягкости.

Фей открывала замки. Сундуки разламывались, и из них выпадали разнообразные вещи, костром зажигавшиеся на коврах.

Смешные суконные куклы, блестящие металлические цветы, неистово раскрашенные сумочки озадачивали глаз своей бесшабашной веселостью. Эти вещи кричали, как джаз. Своей неожиданностью они напоминали стаю попугаев, спустившихся на снег.

Шелк, кожа, парча, флаконы…

– А где же книги, которые я просил тебя привезти? – спросил Лю.

– Лю, милый, не сердись! Я никак не могла попасть в книжную лавку.

– Неужели за девять месяцев у тебя не нашлось ни одного часа?

– Были часы рано утром, когда магазины еще не открыты… Потом я спала… А вечером магазины оказывались закрытыми, это было ужасно!.. Я просила моих друзей заняться твоими поручениями, но они уверили меня, что приличные лавки не держат таких книг, и принесли мне вот это…

Фей протянула брату пачку книг.

Лю взглянул на обложки. Это были романы Морана и Декобра. По мере того, как опустошались сундуки, комната оживала.

– Зачем тебе все это? – удивлялся Лю, глядя на поднимавшиеся волны вещей.

– Ах, ты ничего не понимаешь! Здесь только самое необходимое… Я очень жалею, что у меня не было больше денег!

Фей достала синий эмалевый портсигар и, вынув миниатюрную сигаретку, вложила ее в длинный черный мундштук, отделанный золотом.

– Ах, парижские ночи, такая трагедия! Никогда не можешь решить, куда пойти!

– Ты была в Лувре?

– Еще бы! Там продаются чудесные вещи. Они стоят дешевле, чем где-либо.

– Разве из музея что-нибудь продают?

– Из какого музея?! Я говорю о магазине! А-а… Ты, вероятно, имеешь в виду большой дом напротив?! Полный потрескавшихся картин и голых каменных женщин? Я туда как-то заглянула, но сейчас же ушла. Там скучно, как на кладбище!

– И тебе не стыдно так говорить, Фей?! В Лувре собраны волнующие создания человеческого духа…

– Меня волнует только вот это! – Фей взмахнула вытащенными из сундука платьями. – Вот настоящие произведения искусства! Это синее с белым называется «Что вы об этом думаете?» Это розовое с золотом – «Следуйте за мной!» А это серое с зеленоватым оттенком разве не похоже на «Устрицу»?

Лю сокрушенно покачал головой.

– Твоя поездка принесла тебе мало пользы.

– Ты с ума сошел! Моя поездка переделала меня заново! Я только теперь узнала вкус жизни.

– Безделья – хочешь ты сказать!

– Ненавижу твою серьезность! Как глупо быть стариком в двадцать лет!

Фей радостно вскрикнула, вытащив большую куклу с вытаращенными глазами.

– Алло, Сузи! Я получила ее в «Jardin de ma Soeur»[16], где танцует весь Париж. Какой там чудесный джаз! Какие там платья! Плохо одетым женщинам лучше не приходить. Они лопнут от зависти в первую же минуту!

– А что, кроме дансингов и портних, видела ты еще?

– Массу разных вещей… Я не лентяйничала ни минуты! Весь июнь съели лошади… Подумай только! Седьмого числа «Приз Дианы» в Шантильи. Четырнадцатого – «Приз Жокей-клуба». Потом два больших дня в Отейль. Наконец, двадцать восьмого – Grand Prix… Я чуть не заболела от усталости.

– Какая тяжелая работа!

– А ты думал! Попробуй побегать по портнихам… Ведь к каждому дню нужен новый туалет! А шляпы? А туфли? Ты думаешь, это так просто? Один Греко может замучить…

– Какой Греко?