Нападающий

Окружающее меня пространство растворилось в приглушенном потоке шума и движения, и я едва чувствовал боль в мышцах или утешительное похлопывание товарища по команде по спине.

Я вообще почти ничего не чувствовал.

* * *

Пока мы шли в раздевалку, никто не произнес ни слова, но страх был ощутим.

Хуже проигрыша в матче было только столкновение с тренером после матча, но он едва дал нам возможность сесть, прежде чем ушел.

Фрэнк Армстронг был легендой в футбольном мире. Как игрок, он был известен серией хет-триков в девяностых; как менеджер, он был известен своим новаторским подходом к лидерству и своим вспыльчивым характером, последний из которых был полностью продемонстрирован, когда он набрасывался на нас.

— Это те стандарты, по которым вы играете? — потребовал он. — Это те чертовы стандарты? Потому что я скажу вам, они даже близко не соответствуют уровню Премьер-лиги. Это ебучее дерьмо!

Отсутствие сосредоточенности, ужасная командная работа, никакой сплоченности — он затронул все проблемы, которые преследовали нас с тех пор, как я перешел в середине сезона, и не нужно быть гением, чтобы понять, почему.

Пока тренер нас ругал, головы поворачивались то ко мне, то к Винсенту, сидевшему на противоположной стороне комнаты.

Динамика команды была испорчена с тех пор, как я присоединился. Частично это было естественным следствием включения нового члена в сплоченный клуб; большая часть сводилась к тому факту, что я, лучший бомбардир лиги, и Винсент, звездный защитник и капитан клуба, презирали друг друга.

Мы играли на разных позициях, но наше соперничество было очевидным. Он был единственным настоящим конкурентом, который у меня был, за прессу, статус и спонсорство — важные вещи в нашем мире, но самым большим источником наших разногласий было то, что произошло на последнем Чемпионате Мира.

Удар. Драка. Красная карточка.

Я старался не думать об этом. Если бы я думал, я мог бы треснуть его по лицу, и я сомневался, что тренер оценил бы это, пока он разглагольствовал о командной работе.

— Дюбуа! Донован!

Услышав свое имя, я вскинул голову, и Винсент сделал то же самое.

Тренер, по-видимому, закончил свою речь, поскольку остальная часть команды пошла переодеваться, а он сердито посмотрел на нас.

— Мой офис. Сейчас.

Мы подчинились без возражений. Мы не были тупыми.

— Хотите угадать, почему я позвал именно вас двоих сюда? — Тренер не стал дожидаться, пока дверь полностью закроется, прежде чем приступить ко второй части своей тирады.

Мы с Винсентом молчали.

— Я задал вам вопрос.

— Потому что мы проиграли, — сказал я. Мой желудок сжался при слове «проиграли».

Все ненавидели проигрывать, но сегодняшнее поражение было для меня особенно болезненным, поскольку я знал, что есть люди, которые активно болеют за то, чтобы я облажался в «Блэккасле», а именно фанаты «Холчестер Юнайтед», которые ненавидели меня за переход к их главному конкуренту.

В детстве у меня было много скептиков: учителя, которые считали, что я никогда ничего не добьюсь, футбольные фанаты, которые считали меня неудачником, пресса, которая копалась в каждом аспекте моей жизни, — и я не мог выносить необходимость доказывать правоту своих критиков.

— Нет. Это не потому, что мы проиграли, — резко ответил тренер. — Это потому, что вы двое — те, на кого вся остальная команда равняется больше всего, но вы позволили своему глупому соперничеству повлиять на вашу игру. Хуже всего то, что это влияет на моральный дух.

Под его пристальным взглядом мы еще сильнее вжались в свои кресла.

— Я знал, что будет переходный период, но я думал, что вы это переживете и все уладите, потому что вы взрослые. Однако, похоже, я имею дело с детьми, потому что вот мы здесь, вылетели с плей-оффа, и нам нечего показать, кроме множества ошибок, которых можно было бы легко избежать, если бы вы научились, черт возьми, работать вместе! — Голос тренера повышался с каждым словом, пока не стал достаточно громким, чтобы просочиться сквозь стены.

Приглушенная болтовня в раздевалке заметно стихла, и краска стыда пробежала по моему лицу.

Разочарование тренера было почти таким же невыносимым, как и проигрыш в лиге. Я боготворил его в детстве, и возможность работать с ним стала главным фактором, повлиявшим на мое решение подать запрос на переход.

Я не так представлял себе завершение нашего первого совместного сезона.

Винсент пошевелился рядом со мной.

— Тренер, я…

— Не заставляй меня начинать с тобой. — Тренер оборвал его. — Что, черт возьми, было в последние двадцать секунд? Донован был прямо там. Тебе следовало отдать ему чертов мяч, когда у тебя был шанс. Смотри, открывайся, пасуй мяч. Это футбол 101! (прим. руководство об основах, правилах, статистике)

Рот Винсента сжался. Он не мог сказать то, что мы все знали: он не отдал пас сразу, потому что не хотел, чтобы я забил победный гол. Пресса бы снова и снова пересказывала этот удар, и я бы получил всю славу, которая с этим пришла. Винсент бы не выдержал.