Напарницы

И вроде бы было самое время, чтобы наконец-то хорошенько подумать о своем отношении к Агуду – ведь и дел никаких нет, и она совсем одна, а значит, ничто и никто не может ей помешать. Но думать на эту тему упорно не получалось, вот представить Агуду – сколько угодно: как он говорит, как улыбается, как смотрит на нее, слегка наклонив голову к правому плечу, а проанализировать свое отношение к нему – нет. И Энту уже решила плюнуть на это дело и пойти к себе, даже привстала, как вдруг, подняв тучу брызг, прямо перед ней из воды кто-то вынырнул. От неожиданности Энту замерла, ошалело уставившись перед собой. Сердце колотилось как бешеное, руки и ноги стали будто ватными, даже дыхание перехватило.

Отмерла Энту, только когда с размаху усевшийся рядом с ней мужчина по-хозяйски притянул ее к себе и попытался поцеловать. Уперевшись ладонями в покрытую капельками воды голую грудь, Энту попыталась оттолкнуть его от себя, наконец-то сумела разглядеть его лицо и поняла, что это Агуду.

– Что это ты делаешь? – возмущенно прошипела она, когда обнаружила, что ее усилия не приносят ни малейшего результата.

– Как что? Пытаюсь получить обещанный поцелуй. Я, между прочим, ужасно соскучился.

– А я нет! – Энту снова попыталась вывернуться из объятий и внезапно осознала, что она сидит в облепившем тело мокром купальнике, плотно прижатая к практически голому мужчине.

Потрясенная этим обстоятельством, Энту замерла в полной растерянности, чем немедленно воспользовался Агуду. Он прижал ее к себе еще теснее и все-таки поцеловал. Поцелуй был таким неожиданно нежным, что желание сопротивляться как-то резко исчезло, вытесненное шквалом ярких, трудноопределимых ощущений: голова как будто стала легкой-легкой, словно наполненной воздушными пузырьками, а в груди возникло, постепенно разливаясь по всему телу, ощущение тепла и томной неги. Поцелуй стал более глубоким, более страстным, и Энту, сама не отдавая себе в этом отчета, начала отвечать. Время замерло, внешние звуки исчезли, только пульс гулко бился в ушах.

Когда Агуду с сожалеющим вздохом отстранился, так и не выпустив Энту из объятий, она вдруг поймала себя на том, что неосознанно снова потянулась к нему, и ужасно на себя из-за этого разозлилась. Чтобы скрыть возникшую неловкость, Энту, напустив на себя равнодушный вид, поинтересовалась:

– И как это ты сумел подобраться ко мне незамеченным? Я не слышала, ни как ты вошел, ни как ты подплывал.

– Купол Тансимейру в сочетании с активированным артефактом незаметности, – с понимающей улыбкой ответил Агуду.

– И где, интересно, ты спрятал этот артефакт? В купальных шортах?

Агуду расхохотался. И глядя на то, как радостно и искренне он смеется, Энту поняла – как бы ей ни хотелось, чтобы было иначе, этот мужчина ей нравится. А может быть, даже и… Впрочем, вот об этом думать совершенно точно не стоило.

– Нет, не в шортах, – отсмеявшись, ответил Агуду, – в моем перстне встроен не только артефакт-определитель, но и много других полезных артефактов.

– А в том, который ты мне всучил, – следящий артефакт, – мрачно буркнула Энту.

– Я этого и не скрывал, – пожал плечами Агуду. – Хотя я бы и так тебя нашел, не так уж трудно догадаться, куда ты могла бы пойти, если библиотека закрыта, а у всех твоих подруг нашлись другие дела.

– Считаешь, что уже успел хорошо меня изучить? – скептически прищурилась Энту.

– Нет, я не настолько самоуверен! – Агуду снова рассмеялся. – Думаю, на то, чтобы изучить тебя, мне и всей оставшейся жизни может не хватить. Но вот главное я знаю уже сейчас.

– И что же это, по-твоему?

– Я тоже тебе нравлюсь, – уверенно ответил Агуду.

– С чего ты взял? – Энту постаралась изобразить высокомерное недоумение, но и сама почувствовала, что не слишком в этом преуспела.

– Наш поцелуй в этом отношении был весьма убедительным доказательством, – лукаво улыбнулся Агуду и добавил, внезапно став совершенно серьезным: – И теперь я не отступлюсь.

От этих слов волна восторга и ужаса окатила Энту, ей одновременно и с одинаковой силой захотелось закричать: «Да, конечно!» и «Еще чего!», но вслух она сказала совершенно другое:

– Так, вообще-то уже поздно, мне пора спать, – и аккуратно высвободилась из объятий Агуду, который все-таки выпустил ее, пообещав, что непременно проводит.

Энту вылезла из бассейна и направилась к раздевалкам, в голове было пусто и странно, думать не хотелось вообще ни о чем, да и говорить тоже. Но пришлось, поскольку шедший за ней Агуду каким-то странно напряженным тоном спросил:

– Эта бабочка у тебя на левой лопатке – это татуировка?

– Нет, – не оборачиваясь, покачала головой Энту, – это родимое пятно.

– Так ты видящая? – Догнавший ее Агуду схватил Энту за плечи и развернул лицом к себе.

Он смотрел на нее с выражением, которое Энту не могла распознать: как будто одновременно со страхом и с надеждой.

– Нет, – она снова медленно покачала головой, – мои провидческие способности очень слабые. Я отказалась их пробуждать.

– Бабочка, – с улыбкой, полной нежной печали, произнес Агуду, притянул Энту к себе и замер, почти не дыша.