Напарницы

– А как же Аулэ? Мы ведь напарницы.

– Я не думаю, что таким делом следует заниматься Аулэ, это очень жестокое преступление, – уверенно заявил Агуду.

– Вот как? – ледяным тоном процедила Энту. – Ты, значит, считаешь, что вправе решать, чем следует и чем не следует заниматься Аулэ?

– Ну, если ты так ставишь вопрос, то, конечно, я не могу решать за нее, ты права, – пошел на попятную Агуду. – Просто мне кажется, что не стоит ее привлекать к подобному делу.

– Ты совершенно напрасно полагаешь, что она такой нежный, беспомощный цветочек, – фыркнула Энту. – Если бы она была такой, какой ты ее считаешь, она бы просто-напросто никогда не решилась отправиться на этот отбор. Да, Аулэ немного застенчива и временами бывает недостаточно уверена в себе, но она отнюдь не робкая и нерешительная особа.

– Пожалуй, ты права. Особенно если вспомнить, как она тогда налетела на меня во время приема, – хохотнул Агуду. – Высказала мне все, что думает о таких эгоистах, как я.

Энту, которой подруга об этом эпизоде ни словом не обмолвилась, с понимающим видом покивала, решив позднее выяснить подробности у Аулэ.

– Хорошо, я спрошу у Аулэ, согласна ли она тоже поучаствовать в расследовании серии жестоких убийств, – сказал Агуду. – Но если она откажется, тогда что?

– Тогда я тоже откажусь! – решительно заявила Энту. – Я не брошу свою напарницу и подругу одну разбираться с последним заданием. Да оно уж точно и не рассчитано на то, что им будут заниматься в одиночку.

– А если Доусэ ей предложит поучаствовать в каком-нибудь его расследовании? В чем-нибудь менее жутком?

– Пусть сама решает. Как она решит, так и будет, – подытожила Энту.

Поскольку Энту не любила откладывать дела без веской причины, она настояла на том, что они должны спросить у Аулэ насчет расследования прямо сейчас. Поэтому они остановились и подождали, когда с ними поравняются Аулэ и Доусэ.

С тяжелым вздохом, явно демонстрировавшим, что он не в восторге от того, что ему приходится делать, Агуду сказал:

– Аулэ, я хочу предложить Энту вместо последнего конкурсного задания поучаствовать в расследовании дела, которое я веду. Это серия жестоких убийств молодых девушек. Энту без тебя не соглашается. Что скажешь?

Аулэ задумалась и уже хотела ответить, что прежде, чем принимать решение, она хотела бы узнать подробности, но не успела ничего произнести, поскольку ее опередил Доусэ:

– Ты с ума сошел! Как ты можешь предлагать такое? – возмущенно заявил он. – Аулэ совершенно незачем копаться в этом кошмарном деле! Такие вещи не для нее!

Доусэ смотрел при этом на Агуду, поэтому не увидел, как лицо Аулэ застыло бледной безжизненной маской. Она медленно высвободила руку, за которую ее держал Доусэ, и ровным тоном произнесла:

– Вот, значит, как? Ты мне еще даже не жених, а уже решаешь за меня? Что ж, раз так, предлагаю тебе поискать другую невесту, такую, которую будет устраивать подобное отношение.

Губы Аулэ задрожали, в глазах заблестели слезы, она явно из последних сил сдерживалась, чтобы не заплакать. Но когда Доусэ попытался снова взять ее за руку, не выдержала и, выкрикнув: «Не смей ко мне прикасаться!» – стремглав бросилась к дальнему краю поляны, где виднелся небольшой сосновый лесок.

– Не ожидала от тебя! – припечатала Энту, смерив Доусэ уничижительным взглядом, и бросилась догонять подругу.

Она нагнала Аулэ только в лесочке, где та безудержно рыдала, привалившись к сосне. Энту обняла ее и, крепко прижав к себе, стала утешать, приговаривая: «Ну что ты? Ну он просто глупость сказал, не подумав. Он уже понял, что был неправ».

Когда слез уже не осталось, Аулэ отстранилась, шумно высморкалась в вытащенный из кармана куртки большой носовой платок и печально сказала:

– Когда люди говорят первое, что пришло в голову, они всегда говорят правду. Разве не так?

– Так, – была вынуждена признать Энту. – Но то, что он считает, что расследования жестоких убийств – неподходящее занятие для тебя, само по себе не означает, что он хотел бы запретить тебе этим заниматься.

– Да брось ты! – вяло махнула рукой Аулэ. – Конечно, хотел бы.

– Хотеть и делать – это не одно и то же, – ответила Энту, сама понимая, как неубедительно это прозвучало.

– Ну да, конечно, заставить меня он не может, – Аулэ закатила глаза, – но ты себе не представляешь, как же мне надоело, когда пытаются решать за меня! «Зачем тебе юридическая академия, если, чтобы помогать мужу в делах, вполне достаточно училища делопроизводства?» «Почему ты не хочешь выйти замуж за неора Калхуса? Какие такие чувства, когда речь идет о выгодном браке?» И постоянно так, с самого детства!

Она говорила и говорила, вываливая на Энту подробности своих отношений с родителями, а та только сочувственно вздыхала, благоразумно воздерживаясь от замечаний, что у них в приюте таких ужасов не было.

– В общем, муж, которому придется постоянно доказывать, что я имею право хотеть того, что я хочу, мне не нужен! – решительно заключила Аулэ.

– Ну, может, не все так плохо? – нерешительно предположила Энту.

– Может, – с тяжелым вздохом ответила Аулэ, – но уверенности у меня нет.