Наперегонки с судьбой

Наверняка её родители не были ангелами, но настоящее чудовище, похлеще всякого упыря сидело в этой комнате перед ней.

Арли был заперт дважды, в лабиринте и теле змея. Отец Коула погиб. Самого Коула, если интуиция подсказывает Александре правду, он отправил на верную смерть, под прикрытием того, что нужно шпионить за Александрой. Её мать, Шарлотта Уотсон, Аннабель. Не исключено, что и смерть её деда – тоже его рук дело. И, скорее всего, список жертв куда больше, чем она знает.

– Конечно, ты постараешься убить меня. Арли, вернувшийся в человеческое обличье рано или поздно вернёт мою мать. И тогда тебе придётся заплатить за всё. Но такие трусы как ты, боятся расплаты.

– Не стесняйся, девочка. Выскажи всё, что думаешь, – очередная кривая ухмылка словно разрезала его надменные губы лезвием. – В последний раз.

Александра была в такой ярости, что не испытывала даже тени страха. Всё, что она хотела сейчас – уничтожить этого червяка. Стереть его с лица земли, раздавить, как пиявку. От ненависти ломило виски, колотилось сердце, сбивалось дыхание.

– Посмотри на меня, – тихо потребовала она.

– Ну и?

– Я не знаю, что случится через пять минут. Я не знаю, чего мне это будет стоить. Но, чего бы не стоило, Росио Мортэ, смотри на меня сейчас и знай: я тебя уничтожу, сотру в порошок ещё до того, как солнце сядет. И ни одна живая душа о тебе не заплачет, потому что ты – полное ничтожество.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, он продолжал смотреть насмешливо и снисходительно.

– Девочка! Глупая маленькая девочка. Тебе так часто твердили, что ты потомок великих волшебников, что ты поверила? Но что ты такое на самом деле? Бесполезный артефакт, сосуд, который так легко разбить, если знать, как это правильно делается. А я ведь знаю.

– Говори, что хочешь, жалкий трусливый слизняк. Но я тебя убью. А когда тебя не станет, сниму проклятия с отца, верну мать, и мы начнём нашу жизнь сначала. Мы будем счастливы, а у тебя не просто плакальщиков над могилой не найдётся, у тебя не будет могилы. Да что там могилы, от тебя даже пепла не останется – одно пустое место, которым ты, собственно и был всю свою жизнь, жалкий ты кусок дерьма.

– Что ж? Чем бы не скрашивать свои последние часы? Можешь думать о месте ещё… три…две…одна секунду. А теперь, прощай, Лекса Хэйлфэйр. С тобой было интересно.

С руки Росио сорвалась огненная, пульсирующая плазма шарообразной формы, напоминающей шаровую молнию, только больших размеров и устремилась к Александре.

Огненная плазма летела прямо в лицо, шансов увернуться – ноль. Да и какие могут быть шансы, когда ты лишён возможности двигаться? Время замедлилось, мозг работал чётко, как машина. Два потока времени, внешний и внутренний, словно разошлись, двигаясь иначе, чем в обыденной жизни. Удивительно, но Александра не паниковала. Страшно будет потом, а сейчас все силы нужно мобилизовать, чтобы выжить.

Выбирать особо не приходилось. Единственный выход был рискованным вариантом, очень рискованным, но лучше рискованный вариант, чем гарантированная смерть.

Ещё минуту назад Александра не могла бы с уверенностью сказать, что точно сможет вспомнить заклинание, а сейчас привела его в действие. Никогда не попробовав на практике даже близко нечто подобное, она осознавала интуитивно, как много всего может пойти не так и, в любых других обстоятельствах она бы точно не решилась.

Времени на колебания не было, злость кипятком струилась в венах и артериях, заставляя думать лишь об одном – если уж и умереть, то только вместе с ним, своим врагом! Лишь бы не впустую, лишь бы успеть отомстить!

Оттолкнувшись ногами об пол изо всех сил, удалось опрокинуть стул. От удара затылком об пол едва ли не искры из глаз посыпались, и в тоже время Александра словно и не почувствовала боли.

Плазменный шар прошёл выше, ударившись в стену, заставляя заняться обои. Потянуло палёным, остро и неприятно. Но всё это было словно уже в другом мире.

Для того, чтобы активизировать некоторые заклинания, не нужны двигательные арканы. Достаточно внутренних резервов.

Александра до последнего сама не верила, что удастся, что всё получится. Это оказалось проще, чем воображалось и далеко не так пугающе, как иногда показывали в ужастиках – смена формы с человеческой на животную. Будто рука, скользнувшая в перчатку – усилия приложить требовалось, но само ощущение момента скорее приносила радость, чем что-либо другое. Болезненных переживаний не было. Всё в мгновение изменилось – мир вокруг словно расширился. Зрение не только не ухудшилось, но сделалось чётче, хотя до этого Александра где-то читала, что змеи видят довольно плохо. Но картинка была такой чёткой, как если бы у Александра вместо двух глаз появилось четыре или она смотрела на мир сквозь бинокль.