Наперегонки с судьбой

Панкратову, с интересом наблюдавшему за ней, в отличие от демонстративно отвернувшейся хозяйки салона было любопытно: до чего забавная девчонка! И… милая какая-то… Этот ее взгляд, словно у новорожденного младенца, доверчивый такой… М-да! Что-то явно некстати потянуло его на сантименты!..

Настя тем временем, внимательно рассмотрев свой рисунок и уже готовясь передать его Панкратову, вдруг спохватилась:

— Ой, погодите! У нее еще машина такая чудная была, на танк похожая! Я как раз мусор выносила, когда это зеленое страшилище возле дверей остановилось… Вот, сейчас!.. Видите?.. Правда, на бэтээр похож? Но — шикарный! Я таких раньше никогда не видела…

Внимательно вглядевшись в Настину работу, майор присвистнул:

— Ничего себе… Вика, к вам раньше кто-нибудь на «хаммерах» приезжал?

На лице Виктории отчетливо отразилось удивление.

— Н-нет… Да ты-то знаешь, сколько их, «хаммеров», на всю Москву?!

— С частными номерами? — Панкратов в отличие от нее казался невозмутимым. — Думаю, не больше пяти… Еще кого-нибудь, Настя, вспомните?

— Нет, наверное… А сама она кто, знаете? Я, между прочим, похоже нарисовала!

— Да уж, братское чувырло…

— Что-что?..

— Извини, Настя… Это у меня профессиональное… Срываюсь иногда на феню. А дамочка и впрямь малоприятная… Вика?

Виктория Сергеевна нехотя взяла из рук Валентина рисунок.

— Неплохо…

— Что именно?

— Нарисовано, говорю, неплохо… Но я эту девицу не знаю. Во всяком случае, не помню… Надо бы Светлане показать. И Косте… У них память на лица профессиональная.

— Ладно, — Панкратов осторожно взял из рук хозяйки Настин рисунок и повернулся к девушке: — Спасибо вам… Вы очень помогли!

— Все, да? А то мне парикмахерский зал убирать пора.

— Все. — Панкратов с некоторым сожалением посмотрел на Настю и спохватился: — Стой!.. Бабу Дуню найди и сюда пришли, хорошо?

И, внимательно посмотрев на закрывшуюся за девушкой дверь, добавил словно самому себе: «Хорошая девочка», вызвав тем самым мимолетную гримасу на лице Виктории.

9

Еще с тех давних пор, когда судьба только-только свела их, Панкратов научился чувствовать Викино настроение. Годы миновали. В разные стороны по очень разным судьбоносным дорогам носила, да так и не разнесла их окончательно жизнь. И эта способность при нем, похоже, так и осталась.

Вот как сейчас. Хотя понять, отчего это Викуша злится и нервничает, Панкратов пока не мог. Просто чувствовал — и все. И решил бросить «пробный камень».

— Своей охране можешь сделать выговор…

— За что? За то, что девчонка такая наблюдательная?

— С Настей действительно надо держать ухо востро… Не за это, конечно. За то, что прохлопали хозяина кошелька… Ты сказала по телефону, что якобы почувствовала за собой слежку…

— Почему «якобы»?!

— Ладно-ладно. Без «якобы». Надеюсь, не будешь спорить, что хозяин кошелька к этой слежке наверняка имеет отношение? — Виктория молча кивнула. — Значит, именно твоя охрана работает плохо… Менять надо!

— На себя намекаешь? — усмехнулась она.

— Нет, Вика, — Панкратов покачал головой. — Я такие должности уже перерос… Разве что как организатор дела и смотря сколько будешь платить…

— Пока что я готова платить тебе за это расследование! — В ее голосе прозвучал металлический холодок, означавший, что ему, Валентину, пора сбавлять обороты и вообще помнить о своем месте…

— Ну хорошо… Говоришь, у Светланы память профессиональная? Сейчас проверим…

Он протянул руку к клавише селектора. Но Вика опередила его. И спустя несколько минут женский портрет, вышедший из-под Настиного фломастера, действительно был идентифицирован.

— Итак, — Панкратов возбужденно прошелся по Викиному кабинету. — Любовь Тимченко… Конечно, возможно, фамилия и вымышленная. Но я все равно не думаю, что такая фифочка шпионила за тобой сама… Ты когда в последний раз этот самый «хвост» почувствовала?

— Вчера… И дня три назад какие-то парни весь день шились напротив окон.

— Судя по всему, работают спецы. И высовываются намеренно: психологическое давление… Больше всего мне тут не нравится «хаммер»… Привет, баба Дуня!

Старушка и в самом деле в этот момент робко переступила порог кабинета, искоса взглянув на поднявшегося ей навстречу Валентина.

— Давно я тебя не видел, — Панкратов смотрел на нее с искренней симпатией. — Соскучился…

— Все шутишь, бесстыдник! — Она и не подумала улыбнуться в ответ старому знакомому. — Чай, не за этим ведь вызвал? Вот и спрашивай по делу!

— Точно, не за этим… Расскажешь мне по старой дружбе все, что знаешь про кошелек-то? Кого и когда видела, почему Настя там оказалась, а не ты, кого подозреваешь?

— В чем? В чем подозреваю-то? — Баба Дуня изумленно всплеснула руками.

— В потере, конечно. Видишь, человек за ним не приходит? Значит, либо специально подбросил, с дурными намерениями, либо его уже и на свете нет…

— Господь с тобой, Валя, о чем ты говоришь?

— А я, баб Дунь, всегда говорю об одном и том же, о работе… Так кто, по-твоему, мог кошелек потерять?

— А может, и никто…

Спиной Панкратов почувствовал, как внезапно напряглась Вика. Однако его собственная физиономия в этот момент ничего, кроме простоватого недоумения, не выражала.