Наперегонки со смертью

Красавицы в игровых залах не было. Я с умным видом немного понаблюдал за игрой в рулетку, затем перешел к ломберным столам, где располагались картежники, чтобы спустя некоторое время отправиться дальше, к "одноруким бандитам", – игровым автоматам, возле которых тусовалась в основном "золотая" молодежь. Люди денежные и солидные предпочитали выплескивать азарт сидя, с рюмкой коньяка и сигаретой.

Тогда я взял курс на бар, расположенный в просторном помещении с фонтаном. Там было столько всяких экзотических растений, что мне показалось будто я в джунглях. Сходства с южноамериканской сельвой добавляли различные птицы в золоченых клетках, из которых мне были известны только попугаи и тукан. Я осторожно осмотрелся: не ползет ли гденибудь анаконда или еще какая гадина? Мода на экзотику в последние годы распространяется по России словно лесной пожар. Если раньше и мартышка была диковинкой, то теперь некоторые, совсем сдвинутые по фазе, граждане держат в качестве живых игрушек гепардов и снежных барсов. Я уже не говорю про гигантских черепах, крокодилов, ядовитых змей и пауков размером с кулак. Думаю, что еще лет десятьпятнадцать – и страна станет похожей на Ноев ковчег, где будет всякой твари по паре…

Хорошо, что я не сразу подошел к стойке бара, а поосторожничал. Выискивая глазами какую-нибудь ползучую тварь, я наткнулся взглядом почти на то же самое, но в человеческом обличье. За одним из столов невозмутимо потягивала через соломинку коктейль белокурая нимфа! Вот это номер… Она сидела не одна, а с какой-то женщиной – вероятно, хорошей знакомой, так как закадычными подругами из-за разницы в возрасте они просто не могли быть. Даме, смахивающей на новогоднюю елку, – так много было на ней всяких разных побрякушек, преимущественно очень дорогих – стукнуло намедни как минимум полста. Ее лицо из-за многочисленных подтяжек казалось достаточно молодым, но морщинистая шея и жилистые кисти рук с хорошо видимыми синими дорожками вен лучше всяких слов говорили об ее истинном возрасте. За соседним столиком расположились и те два быка, с которыми моя бывшая пассия уехала на "ауди".

Телохранители? Круто…

Я резко изменил направление и пошел в другой конец бара, где уселся за стол под пальмой, выбрав место с таким расчетом, чтобы мне было видно все помещение. Там уже ворковала молодая пара, которая мое появление проигнорировала напрочь. Похоже, парень и девушка были в стадии полного балдежа, когда влюбленным кажется будто они совершенно одни и в радиусе мили, кроме них, нет ни единого живого существа.

Мне принесли мой заказ. Дожидаясь, я наконец высмотрел и красавицу. Она сидела через столик с двумя упакованными по высшему разряду кралями. Путаны? – подумал я. И тут же отверг такую крамольную мысль. В "Атолле" с этим строго. Так по крайней мере мне рассказывал Лычков. Здесь работал водителем двоюродный брат его жены. Он возил самого директора казино. По словам Севы (а ему, соответственно, об этом говорил родственник-шофер), в "Атолле" бывают и проститутки, в основном валютные, но работать по своему "профилю" им строго запрещается. Это для того, чтобы клиент занимался только тем делом, ради которого пришел в казино – облегчением собственного кошелька. Девицы легкого поведения приходят сюда играть, как и остальной народ.

Однако, подружки красотки явно не принадлежали к миру разврата. (Если, конечно, не брать во внимание постулаты некоторых философов, утверждающих, что женщина развратна по своей сути). Это были, скорее всего, жены новых русских, убивавшие время в таких заведениях как "Атолл" пока их благоверные клепали в поте лица деньгу. Все трое о чем-то оживленно беседовали: иногда шепотом – наверное, сплетничали, а иногда во весь голос, совершенно не стесняясь окружающих; мало того, время от времени они еще и хохотали как сумасшедшие, рассыпая серебро своих нежных голосков по всему бару. Тем не менее на них практически никто не обращал внимания. Похоже, в "Атолле" к клиентам относились бережно, а те в свою очередь старались быть нейтральными по отношению к окружающим, которые иногда вели себя, мягко говоря, не стандартно.

Я с интересом наблюдал за красавицей. И своей бывшей пассией. Уже через полчаса я начал опасаться, что останусь косым на всю оставшуюся жизнь: обе одновременно попадали в поле моего зрения только в том случае, когда левый глаз смотрел налево, а правый – направо. Можно было, конечно, чередовать свои объекты с какой-то частотой, но мне очень не хотелось упускать из виду ни одну из них.

А причина для такого намерения у меня появилась достаточно веская.