Наперекор судьбе

Ее руки тряслись, когда она взяла у него ножницы и склонилась над ним, а глаза наполнились слезами.

— Мы встретили Алана, когда он бежал с горы… Он ужасно напуган, но я надеюсь, что у него хватит ума позвать кого-нибудь на помощь.

— Не стоит так волноваться, — посоветовал Камерон и скрипнул зубами, когда повернул руку, чтобы Фиона могла распороть шов на куртке. — Такое случалось и раньше, знаете ли.

— Любое ранение может быть серьезным, — возразила она. — К тому же вы потеряли много крови. У вас есть антисептики в доме? И еще бинты.

— Вы найдете пузырек в шкафу на кухне, и там много ваты. Мне она бывает нужна для осиротевших ягнят весной… Никогда не думал, что могу так истекать кровью…

Фиона метнулась на кухню, которой, видимо, редко пользовались, как это бывает в домах, где нет женщины. Однако в ней было до тошноты чисто, и она сразу же нашла шкафчик, содержащий все необходимое для лечения животных и почти ничего для облегчения человеческой боли.

Когда она вернулась к камину, Камерон сидел в прежней позе, с напряженным лицом, закусив нижнюю губу.

— Не пытайтесь вставать, — велела она. — Расслабьтесь… если можете. — Она стала рядом с ним, неожиданно почувствовав себя сконфуженной. — Я ужасно сожалею о случившемся, мистер Камерон! Я отдала бы все на свете, чтобы этого не произошло. Бедный Алан, он просто сам не свой от отчаяния… — Она присела и выплеснула содержимое пузырька в тазик с водой, потом, смочив ватный тампон, протерла его руку.

Он, откинувшись назад, молча наблюдал за ней со странным выражением глаз, как если бы забыл о боли.

— Я в этом мало разбираюсь. Я никогда раньше не видела… раненого. — Фиона чувствовала, что расплачется, если перестанет говорить. — Я не стану трогать саму рану, пока не придет доктор, чтобы не навредить. Но мне удалось немного остановить кровь.

— Я поставил бы вам наивысшую оценку! — с трудом проговорил он и тяжело повалился на нее. Она удержала его, неловким движением перевернув тазик, и вода из него растекалась вокруг красными кругами. Фиона в отчаянии пыталась сообразить, что же ей теперь делать, когда неожиданно от двери послышался спокойный, властный голос:

— Положите его обратно на скамью и принесите еще теплой воды, если сможете. Доктор уже здесь. Я привезла его из Тримора.

Элиза шагнула вперед, бросила перчатки и сумочку на стол и со свойственной ей уверенностью сразу же овладела ситуацией.

Фионе ничего не оставалось, как пойти на кухню за горячей водой.

Там в углу стоял керогаз, но ей никогда прежде не доводилось его разжигать его, и она остановилась перед ним, не зная, с чего начать.

— Дайте мне!

Ни разу в жизни она не испытала большего облегчения, чем в ту минуту, когда услышала голос Питера Форбеса.

Справившись с горелкой за пару секунд, Питер сочувственно обнял Фиону за плечи, чему она не стала противиться.

— Послушайте, не стоит так расстраиваться, — посоветовал он. — Это несчастный случай, и ничего больше. Такое довольно часто случается. Алан не виноват, он был слишком возбужден и нажал на спуск раньше времени, вот и все.

— Все? — Она посмотрела на него так, как если бы его слова задели ее. — Как вы можете так говорить после всего, что вы здесь видели?

Он обнял ее крепче и слегка притянул к себе.

— Я понимаю. Вам все кажется просто ужасным, но на самом деле Айэн еще легко отделался. Заряд дроби попал ему в руку и верхнюю часть бедра, но могло быть и хуже. Однажды мне довелось видеть проводника, который…

— При чем здесь проводник?! — воскликнула Фиона, уязвленная его тоном. — Мы говорим об Айэне Камероне и о том, что мой брат ранил его. Если он умрет, что будет с Аланом?

— Послушайте, Фиона! — Питер повернул ее лицом к себе. — Все не так плохо, как вы говорите. Камерону всего лишь придется неделю-две провести дома.

— Неделю-две! — повторила она. — Вы хотя бы можете себе представить, что это значит для него? Он не может заплатить кому-то, чтобы тот работал на ферме вместо него, пока он будет болеть!

— Давайте не будем говорить об этом сейчас, — взмолился Питер. — Доктор Стюарт способен творить чудеса.

— А что с Аланом? — спросила Фиона. — Он пришел с вами?

— Он здесь. — Форбес кивнул в сторону гостиной. — Никакими силами нельзя было его удержать. Он хотел убедиться, что Айэн жив.

— Еще бы! Представьте себя на его месте, — раздраженно отозвалась Фиона.

Высвободившись из объятий Питера, она пошла в гостиную.

«Господи, что бы ни случилось, дай мне силы», — молилась она про себя.

Но путь ей преградила Элиза, забравшая у нее тазик.

— Что еще я могу сделать? — спросила Фиона. — Могу ли я чем-то помочь, Элиза?

— Вряд ли. Доктор дал Айэну обезболивающее, чтобы он мог извлечь дробь, но его жизни ничего больше не угрожает.

Похоже, опасения Фионы были преувеличены, но любовь не измеряет тревогу обычными мерками, и, если Камерону грозила хоть малейшая опасность, она не могла перестать волноваться за него. А то, что она ничем больше не могла ему помочь, лишь усиливало ее отчаяние. Ей оставалось лишь с завистью наблюдать за Элизой, умело помогающей доктору.