Наперекор Судьбе

В небе виднелся серп луны, освещающий со своей высоты ночную Ойкумену. По листве гулял едва заметный ветерок, лениво ухали совы — в такую ночь надо сидеть со своей девушкой в саду, разглядывая ночное небо, усыпанное звёздами, а не воевать… Благо, собрать осадное оборудование они с трудом, но успели. Теперь надо было до утра вытащить три тарана на своих горбах из самой чащи леса. Проклиная всё на свете и особенно Ишпакая, солдаты вырубали кустарник, за ними тут же толкали тараны и несли связки фашин — закидывать ров. Тишина отошла на второй план — Эвмен шёл к Никомедии широким фронтом, охватывая все возможные разрозненные силы Прусия и наводя очередную шумиху.

Что ж, пока, насколько мог судить со своей стороны Ишпакай, всё шло по плану — вифинцы напрочь отказывались, как и другие греки, учиться на своих ошибках. И вновь их застали врасплох, и вновь они платили за это своей кровью и жизнями… Чем-то это напоминало скифу его прошлое — частые набеги на греческие полисы, неспособные придумать вменяемой защиты своих предместий от кочевников. Впрочем, эллины традиционно были слабы против кавалерии и на севере чаще всего жили только в полисах, занимаясь торговлей и морским промыслом и не пытаясь залезть вглубь скифских или сарматских земель…

Последним эллином, попытавшимся забраться в степи, был Александр. И поход его закончился ужасным, тяжелейшим поражением — было потеряно около трети войска, оставшаяся часть в небоеспособном состоянии отступила обратно в «цивилизованные» земли… Да и то только потому, что местным кочевникам не захотелось добить остатки его великого войска — так простые люди показали государю-богу, что есть препоны, с которыми не справиться даже ему… Собственно, все цивилизованные государства терпели тяжелейшие поражения в войнах со степными народами — что киммерийцами, что скифами, что сарматами. Вся тактика цивилизованных государств была основана на захвате ключевых пунктов на землях противника — важных полисов, хороших дорог для снабжения войск. Но у кочевников не было городов, не было дорог, были только бесконечные степи и невероятно быстрые конные армии, неспешно, исподволь уничтожавшие самые гигантские орды, вторгавшиеся в эти земли.

Ишпакаю, как скифу, было трудно привыкнуть к строго пехотной доктрине эллинистических государств, вот и сейчас он командовал таксисом, а не гиппархией. И, что ни говори, командовать так же эффективно, как он командовал кочевниками, Ишпакай был не способен. Пока, по крайней мере… Но, надо признать, Эвмен уже всерьёз озаботился наращиванием количества кавалерии в войсках, вопрос только, когда Ишпакай сможет сформировать нужные подразделения — воевать пехотой он не любил. Нынешний бой покажет, на что может рассчитывать Ишпакай в плане дальнейшей войны — сидеть на земле до старости ему не хотел, он воин, а не пахарь…

— Солдаты, чем быстрее выберемся из леса, тем больше будет времени отдохнуть, так что не копайтесь там, живее, живее! — Ишпакай, смотря, как медленно идёт работа, приказал работать и командирам, сам взявшись за топор. К Никомедии надо было выйти в срок во что бы то ни стало…

* * *

— Ну что, Эстарх, как тебе? — спросил, вглядываясь в зарево на горизонте, Эвмен.

То тут, то там разгорались сигнальные огни, вифинские пограничники выполняли свой долг, как могли, но что могли сделать разрозненные отряды против вторжения целой армии? С неба ярко светила луна, освещая отряд соматофилаков рядом со стратегом. Обдумав всё хорошенько и изучив карты Вифинии, Эвмен разделил армию на семь отрядов, прорывавшихся по разным дорогам к Никомедии. Самые восточные состояли, преимущественно, из кавалерии — им необходимо было пройти намного более длинный путь, чем их западным соседям. Фактически, они делали большую петлю и прорывались к полису вдоль побережья Понта.

— Пока всё идёт по плану, стратег…

— Да я не о том! Есть в этом зареве что-то захватывающее и романтическое, тебе не кажется?

— Я… Не думал об этом в подобном… плане, стратег, — осторожно ответил Эстарх.

— Да ну тебя!