Написанные в истории. Письма, изменившие мир

Перси Шелли был знаменит не только как поэт, но и как проповедник модных и сейчас течений: он был атеистом, веганом, апологетом свободной любви, пацифистом, врагом государства, противником любого насилия. Он уже был женат, у него было двое маленьких детей, когда в 1814 г. он полюбил 16-летнюю Мэри Уолстонкрафт Годвин. Брак был невозможен, поэтому пара решила просто сбежать из дома, чтобы пожить, как супруги[83]. Шестнадцатилетняя Клара взялась проводить их до Ла-Манша, но осталась с ними. Через какое-то время все трое вернулись в Лондон. У Мэри случились преждевременные роды, из-за чего она пребывала в депрессии. Тогда беременная Клара, которая все еще рассчитывала добиться любви Байрона, уговорила Перси и Мэри поехать к нему в Швейцарию. Там они прожили несколько месяцев. Катались на лодке, читали стихи, сочиняли. В июне 1816 г. из-за затяжного дождя все оказались заперты на несколько дней в одной из вилл. Как-то поздно вечером Байрон предложил сочинять страшные истории. Плодом той ночи стали легендарный «Франкенштейн» Мэри Шелли (она опубликовала книгу через два года) и повесть «Вампир» (1819) — первый в мире рассказ про вампиров, написанный Полидори[84].

В конце лета семейство Шелли уехало назад в Англию, а в январе 1817 г. Клара родила дочь Альбу, которую по настоянию Байрона переименовали в Аллегру[85].

Зимой Байрон перебрался в Венецию. Его жизнь была бурной, как обычно — увлекся Арменией: выучил армянский язык, посещал лекции по истории и культуре этой страны, даже стал соавтором словаря и учебников по армянскому языку.

В 1819 г. у него завязался бурный роман с 18-летней графиней Терезой Гвиччиоли (1800–1873). Вот как сам Байрон описывал сестре Августе новую возлюбленную: «Она прелесть, большая кокетка, крайне тщеславна, восхитительно жеманна, весьма неглупа, абсолютно беспринципна, обладает немалой фантазией и страстностью». Джордж встретил Терезу через три дня после ее свадьбы с влиятельным дипломатом графом Алессандро Гвиччиоли. Супруг был на 50 лет старше, и нет никаких свидетельств, что жена испытывала к нему нежные чувства. Встреча Терезы и Байрона закончилась романом. Она ушла от мужа и четыре года была спутницей Байрона.

Семейство Шелли в 1818 г. тоже перебралось в Италию. В 1821 г. Перси Шелли с другом арендовали небольшую виллу на берегу, неподалеку от Пизы, и построили «идеальную игрушку на лето» — парусную шхуну. Через два месяца после смерти пятилетней Аллегры, 8 июля 1822 г., в жизни Байрона произошла новая трагедия: Шелли с другом и 18-летним капитаном шхуны ушли в море, попали в шторм и утонули. Их обезображенные тела выбросило через десять дней. Решено было кремировать их на берегу. Байрон, Мэри и Тереза стояли и смотрели на костер. Все молоды, сказочно красивы, талантливы и знамениты. К этому времени они пережили столько счастья и горя, что хватило бы на несколько судеб.

Джордж был счастлив с Терезой и в этот период написал лучшие свои вещи, но через год семейная жизнь ему надоела и он сбежал, чтобы воевать за независимость Греции от Османской империи. Он потратил на войну чуть ли не все свое состояние, стал греческим национальным героем и через два года, 19 февраля 1824 г., в возрасте 36 лет умер от кровопускания во время лихорадки.

Байрон — не просто гениальный поэт, он был идолом, кумиром многих поколений, он стал культовой звездой за полтора века до появления рок-н-ролла. Великие люди завороженно смотрели на него, вчитывались в каждую строку, ловили каждое слово, пересказывали реальные истории и сплетни. Его слава в Европе была беспредельна. Его мужество, романтизм, талант, духовная щедрость, ирония подвигли Ницше на создание теории о сверхчеловеке (Ubermensch), человеке будущего — красивом, сильном, талантливом[86].

Байрон за недолгую, но бурную жизнь написал около 3000 писем. Приведем лишь несколько писем[87] к главным героиням нашего рассказа.

Джордж Байрон — сестре Августе Ли

Баргейдж Мэнор, четверг, 22 марта 1804

Хотя я до сих пор неаккуратно отвечал на твои любящие и ласковые письма, дорогая Августа, я надеюсь, что ты не припишешь это недостатку чувств, а скорее свойственной мне застенчивости. Сейчас я постараюсь, как только сумею, отплатить тебе за твою доброту и надеюсь, что отныне ты будешь считать меня не только братом, но самым преданным и любящим твоим другом, а, если это когда-либо понадобится, — защитником. Помни, милая сестра, что ты у меня самый близкий человек на свете, как по крови, так и по привязанности. Если я чем-нибудь могу тебе служить, скажи только слово. Верь своему брату и знай, что он никогда не обманет твоего доверия. <…>

Джордж Байрон — Каролине Лэм

[Август, 1812?]

Милая Каролина!