Напиши мне про любовь

Сотрудничество сложилось удачно. Поскольку необходимо было держать Валентайн в относительной изоляции, чтобы она ненароком не выдала свою глупость, при красавице неизменно находился Макс. Она не возражала. Впервые в жизни у нее было достаточно денег, чтобы покупать красивую одежду и жить в роскоши, о которой она мечтала. А больше ей ничего и не нужно. Она не... — Жаклин замялась, и не из притворной стыдливости, а потому, что непросто было обозначить проблему Валентайн. — Она не способна на чувства. И речь не только о половой холодности — в ней вообще нет ни толики тепла. При расследовании этого дела я не раз замечала несоответствие между подлинной натурой человека и ложным впечатлением, создаваемым его внешностью. Джо, например, похож на Виктора фон Дамма, но в сущности не имеет с ним ничего общего. Мисс Валентайн так прекрасна, что люди видят в ней нежное, любящее и чувственное создание. Она же снова и снова демонстрировала полнейшее равнодушие и холодность. Лично я ни разу не слышала, чтобы она проявила интерес или заботу о ком-то, кроме собственной особы. Тем не менее для мистера Холленстайна она стала воплощением всего, что он мечтал видеть в женщине. Макс — романтик, это доказывают его книги. Он видел в Валери Валентайн только то, что хотел видеть, — как и прочие глупцы испокон века.

Красавицу вполне устраивало положение дел — пока не началась конференция. Тут ей в голову ударили лесть и обожание. Она решила потребовать большей доли в прибылях. Этим и объясняется ее с виду необъяснимый поворот на сто восемьдесят градусов, после того как она заявила, будто кто-то пытался ее убить. Затея была не слишком умной, но и мисс Валентайн не слишком умна. Она попыталась нажать на Макса с Хэтти, и наша милая тетушка взорвалась. Хэтти не привыкла, чтобы ее шантажировали, — она предпочитает шантажировать сама. Тут погибла Дюбретта. На мой взгляд, — рассуждала Жаклин, наблюдая за прекрасным и пустым лицом девушки, — в тот вечер мисс Валентайн по-настоящему испугалась.

Она не настолько хорошая актриса. Она испугалась, что переборщила с нажимом на Хэтти. Услышав от Джин о моих якобы великих сыщицких талантах, она обратилась ко мне за помощью. Полиция ей была не нужна — она всего лишь хотела убедить стороннего человека, будто ее шантажируют.

— Вздор какой-то! — скривился Макс. — Правда, Вэл?

— Да, Макс.

— Так что вы пришли к соглашению, — продолжала Жаклин. — Вы убедили мисс Валентайн, что ее страхи беспочвенны, и повысили ей жалованье. А она в ответ отказалась от своих обвинений. Большую прибавку получили, Валери?

— Не понимаю, о чем вы, — протянула девушка.

Не сработало. Жаклин готова была кричать от отчаяния, Оставалось разыграть последнюю карту. Она достала ее из сумки — потрепанный стенографический блокнот в красной обложке.

Выражение лица Макса избавило ее от последних сомнений — ведь, несмотря на свои твердые заявления, она уже начала задумываться, не ошиблась ли. Но прежде чем Макс заговорил, вскочил Джеймс:

— А я думал, у тебя его украли!

Жаклин обожгла его взглядом, столь же убийственным, как у Медузы-горгоны. Макс расслабился:

— Я тоже так думал.

— Неужели? А с чего вы взяли? Я вам этого не говорила.

— Ну... Лори упомянула. Когда звонила вчера вечером.

— Лори его в руках не держала, — обронил О'Брайен.

Зрители снова загомонили. Жаклин, не мешкая, продолжала:

— Тот, что я носила с собой на днях, был бутафорией. Неужели, по-вашему, я настолько глупа, чтобы рисковать настоящим блокнотом?

Улыбка сползла с лица Макса. Затухающая надежда Жаклин разгорелась с новой силой. Но не успели они с О'Брайеном продолжить свою партию, как раздался голос Бетси:

— Этот блокнот не может быть Дюбреттиным.

— Помолчи, Бетси, — процедила сквозь зубы Жаклин.

— Говорю, не может! — упорствовала Бетси, — Так, значит, эта полоумная девчонка охотилась за блокнотом Дюбретты? Ты мне не говорила...

— Ты не спрашивала. Бетси, будь любезна...

— Хорошо, что я не сунула его в тот день в свой рюкзак, — не обращая внимания, продолжала та. — Он лежал у меня в спальне, в ящике комода. Только подумать! В тот вечер я собиралась сказать Дюбретте, что она забыла блокнот, но так и не сумела с ней поговорить, а потом напрочь вылетело из головы. Я и не знала, что...

Впервые в жизни Жаклин потеряла дар речи. На выручку бросился О'Брайен, грозно прорычав:

— Мисс Маркхэм!

— И вовсе не обязательно так орать, — обиделась Бетси.

— Откуда, — медленно, звенящим от напряжения голосом произнес О'Брайен, — откуда у вас взялся блокнот Дюбретты?

— Ну это произошло вечером после нашей демонстрации. Мы немного выпили — помнишь, Джекки, ты тогда нас познакомила. Дюбретта еще строчила в блокноте.

— Угу, — невнятно буркнула Жаклин, мысленно дав себе хорошего пинка.