Чайник принимается свистеть на грани воя, а парень старается как можно скорее выключить газовую конфорку, чтобы избежать недовольного стука в стену от сварливой старухи-соседки. Проблемы и лишние стычки с ней ему не нужны. Джек снова вздыхает как-то устало и обречённо, распахивает тюлевые шторки, озаряя маленькую кухоньку розоватым закатным светом. Всё как-то сразу начинает играть новыми мягкими красками — и кухня кажется не такой старой и ободранной, и обои не такими облезлыми. Джек замирает у распахнутого окна, вглядываясь в уже знакомые очертания словно в первый раз, и чувствует, как в его душе что-то переворачивается. Непонятные, иррациональные нежность и любовь ко всему окружающему переполняют его изнутри, начиная литься через края.
Только сейчас ему вспоминается, что завтра у Эрика пройдёт выставка, на которую он, Джек, обязательно должен явиться, и потом, словно озарение вспышкой, в голове возникает смутно-знакомая фраза: «Придёт день. Наступит рассвет. Ты окажешься там, где тебе суждено быть».