Напиши обо мне песню. Ту, что с красивой лирикой

И мятное мороженое. Где он его взял? Д. слегка наклоняет голову, жестом предлагая мне забрать свой десерт. Затем слегка поднимает левую руку со стаканчиком чая и предлагает пройтись. Я не могу не улыбаться. Он вспомнил про это дурацкое мороженое, когда идея о нем уже выветрилась из моей головы часами ранее. Но он все помнил. Я неловко толкаю его и смеюсь. Он улыбается в ответ и пробует мороженое. Одобрительно кивает и спрашивает, что мы будем слушать в дороге.

Глава 4

О.

Даже под толщей холодной воды меня толкают мысли, толкают горячие мысли о тебе. В самолете, на песке, на кассе за апельсиновым соком, на холодных камнях в синем море, на подушке, в попытке уснуть без снов, стоя в холодном душе, касаясь себя горячими ладонями, готовя кофе, который ты не пьешь, крича безмолвно, качая головой, включая твою любимую песню, напиваясь в самолете, пробегаясь босиком по пустому коридору, обещая, что все к лучшему, оберегая наших губ касания, разбивая саднящее сердце безмолвием, рано встретились, поздно поняли, сложно рассудить, хочется не потерять. Утонули в глупостях и амбициях. Один мир недавно разрушился, нового не успела построить. Не вини меня в моей непоследовательности, я учусь ходить заново, я хочу доверить мальчикам, я хочу понимать тонкости их строения, я хочу для себя лучшего, я хочу для себя нежности. И твоих бледных глаз, сжимающих все мои чувства внутри. Я ловлю волны. Бледно-голубые, шипящие. Вижу, как смотришь ты на меня соленого моря глазами, где могут тонуть корабли, и где потеряюсь я, как давно забытые путники. Лягу смиренно на темное дно и забудусь его прохладой, как сладким сном забываются жаждущие. Вскрикну глухо, когда рядом тебя не смогу найти в полудреме, и слезы холодными рваными линиями застелют мои щеки. Я не захочу надышаться в последний раз. Я теперь лишь разглаживаю пальцами холодный песок под толщей соленой воды, проникаюсь принятием, спокойствием и переменой во мне. Переменой, что дарит любовь и касается своими шершавыми ладонями моей потасканной души. Переменой, что прикладывает холодные компрессы к горячему лбу и расстилает покрывало, дабы я не обожгла ступни. Не забывай меня. Не топи эти воспоминания. Напиши обо мне песню. Ту, что с красивой лирикой. Ту, о которой будут спрашивать. Ту, что принесет тебе славу, а мне спокойствие. Ту, о которой никому не признаемся. Ту, в которой навсегда останемся. Весенними, юными нами.

Я ловлю волны и вижу тебя. Вижу смытые линии, вижу углы и сомнения, вижу ребенка тревожного, вижу свои слабости, вижу историю, вижу наше будущее, очень смутное, ненадежное, со скандалами, с одиночеством, с примирением, с оправданием, с обвинением и с усталостью, где нам мало бы, где нас много так, где нам тесно быть, опоздали раз, обернулись мы, но втоптали в грязь то прекрасное, что мы создали, так старательно и по ниточкам, опрокинули и запомнили, не допили мы до конца. Незаконченность в моих легких, недоглаженность в моих волосах, непрощенность в моих ключицах, она теплится там, обижается и надеется, но не днем при обозримом солнце, а во снах, что не перестают мне снится. Ты там каждый день со мной, и похоже на безумие, на одержимое, на что-то порочное, мнимое, быстрое, смазанное, не завершенное. Как отпустить, если ты мне во снах являешься каждый раз. Я много лет так ни по кому не печалилась, не заботилась, не томилась. Не выдыхала имя в простынях смятых, не зажимала губы на пороге выдоха, не застыдилась слабости, не зародилась в праздности мгновения моя тоска по твоим касаниям. Я не успела бы ими забыться даже в вечности, так желанны они были мной и так желанны по этот день.