Наполеон

Моя дорогая Жозефина, с восемнадцатого числа я надеялся и верил, что ты прибыла в Милан. Едва закончилось сражение в Боргетто, я поспешил к тебе навстречу, но не обнаружил тебя! Через несколько дней курьер сообщил мне, что ты даже и не выезжала, и от тебя по-прежнему не было никаких писем. Моя душа разрывалась от горя. Я считал себя покинутым всеми, кто дорог мне на этой земле. Я никогда не чувствовал себя таким разбитым. Изнывая от огорчения, я написал тебе, возможно, чересчур резко. Если мои письма тебя обидели, я не утешусь до конца моих дней. Поскольку Тичино разлилась, я приехал дожидаться тебя в Тортону; каждый день я жду, и всё понапрасну. Четыре часа назад пришло коротенькое письмецо, в котором сообщается, что ты не приедешь. Не буду пытаться передать то чувство сильнейшей тревоги, которое охватило меня через мгновение, когда я представил себе, что ты больна, что вокруг тебя врачи, что жизнь твоя в опасности и что именно поэтому ты и не пишешь. С той минуты я нахожусь в состоянии, которое невозможно описать! Какое же сердце нужно иметь, чтобы любить тебя так, как люблю я! Ах! Я не думал, что можно испытывать такое горе, такие ужасные мучения. До сих пор я полагал, что всякое горе имеет свой предел; но горе, которое ныне испытывает моя душа, безгранично. Лихорадочный жар струится по моим жилам; отчаяние наполняет моё сердце. Ты страдаешь, а я далеко от тебя. Увы! Возможно, что тебя уже нет в живых. Жизнь действительно стоит того, чтобы её презирать; но мой несчастный разум заставляет меня бояться, что я не найду тебя после смерти, а я не могу смириться с мыслью, что никогда больше не увижу тебя. В тот день, когда я узнаю, что Жозефина мертва, я перестану жить. Никакой долг, никакие обязательства не будут связывать меня с миром. Человечество столь презренно! Ты одна оправдываешь в моих глазах бесстыдство людской натуры.

Всё приводит меня в отчаяние. Ничто не может излечить меня от болезненного одиночества и от змей, сосущих мою душу. Мне прежде всего нужно твоё прощение за те безумные, бестолковые письма, которые я написал тебе. Если ты здорова, то поймёшь, что та же пламенная любовь, которая возвышает душу, может заставить человека ошибиться. Я непременно должен убедиться, что тебе ничто не грозит. Любовь моя, отдай все ради своего здоровья и пожертвуй всем ради своего спокойствия! Ты такая нежная, слабая и больная; а время года такое жаркое, и путь неблизкий. Я на коленях умоляю: не подвергай себя опасности. Какой бы короткой ни была жизнь, пройдут три месяца и... Как, ещё три месяца мы не увидим друг друга!.. Я трепещу, моя любовь, не смея заглядывать в будущее: всё там ужасно, а единственное, что успокаивает других людей, находящихся в таком же состоянии, во мне отсутствует. Я не верю в бессмертие души. Если ты умрёшь, я тотчас же умру следом, но эта смерть будет простым уничтожением, лишённым всякой надежды.

Мюрат пытается убедить меня, что твоё недомогание незначительно; но ты ничего не пишешь; прошёл месяц с тех пор, как я получил от тебя последнее письмо. Ты нежна, полна чувств, и ты любишь меня. Ты, глупышка, борешься с болезнью и невежественными докторами, оставаясь вдали от того, кто избавил бы тебя от всех болезней и даже вырвал бы тебя из объятий самой смерти... Если твоя болезнь затянется, попроси, чтобы мне дали отпуск — я смогу приехать и хоть час провести с тобой. За пять дней я добрался бы до Парижа, а на двенадцатый вернулся бы в мою армию. Без тебя, без тебя Я здесь бесполезен. Сделай это для того, кто любит Славу, для того, кто служит Франции, но душа которого томится в изгнании; когда мой нежный друг страдает, я не могу хранить хладнокровие, необходимое для того, чтобы одерживать победы. Я не знаю, какие выражения найти, не знаю, что делать; мне хочется сесть в почтовую карету и самому отправиться в Париж; но честь, к которой ты так чувствительна, удерживает меня на месте вопреки желанию сердца. Из жалости ко мне попроси кого-нибудь написать за тебя; позволь мне знать, что у тебя за болезнь и чего следует опасаться. Наша судьба действительно ужасна. Только поженились, только соединились, как пришлось расстаться! Мои слёзы орошают твой портрет; он всегда со мной. Мой брат тоже не пишет. Ах! Несомненно, он боится поведать то, от чего я не найду лекарства. Прощай, моя любовь; как тяжела жизнь и как сильно зло, от которого страдают все!!!

Шлю тебе миллион поцелуев; верь, что никогда не встретишь любви, которая была бы равна моей, любви, которая продлится всю мою жизнь! Вспоминай обо мне почаще и пиши дважды в день. Скорее избавь меня от боли, терзающей мою душу. Приезжай, приезжай скорее, но сначала позаботься о своём здоровье.

Б.».

Он посыпал письмо песком, поцеловал, сложил, запечатал, а затем позвонил слуге, чтобы тот взял его и отдал курьеру, собиравшемуся в долгий путь до Парижа.