Читаем Наполеон Бонапарт полностью

В этой войне все шло вопреки его замыслам и расчетам. Он не сумел навязать противнику свою волю; не он управлял этой войной, не он направлял ее течение. 18 сентября из безлюдной и уже догорающей Москвы Наполеон послал Маре, герцогу Бассано, министру иностранных дел, письмо, предназначенное оповестить мир об одержанных им победах: «Мы преследуем противника, который отступает к пределам Волги. Мы нашли огромные богатства в Москве — городе исключительной красоты. В течение двухсот лет Россия не оправится от понесенных ею потерь. Без преувеличений их можно исчислить в миллиард»[1149]. В этом послании все было преувеличением, все было вымыслом от начала до конца. Наполеон не мог уже обманывать самого себя; ему оставалось обманывать других.

Но Наполеон выдал свое истинное положение, выдал охватившие его тревогу, смятение; не будучи в силах выносить тягостное ожидание, он стал посылать предложения о мирных переговорах Александру, Кутузову[1150]; он их возобновлял с каждой вновь подвернувшейся оказией.

Война вступала в новую полосу. Кутузов, осуществив свой знаменитый фланговый марш — маневр с Рязанской дороги на Калужскую, стал лагерем под Тарутином. Здесь армия остановилась; ряды ее пополнялись подходящими подкреплениями. В письме к калужскому городскому голове 22 сентября 1812 года Кутузов писал: «Государь мой Иван Викулович!.. прошу Вас успокоить жителей города Калуги и уверить, что состояние армии нашей как было, так и есть в благонадежном положении. Силы наши не только сохранены, но и увеличены, и надежда на верное поражение врага нашего нас никогда не оставляла»[1151]. Это значило, что отступление окончено и армия готовится к контрнаступлению.

Наполеон тщетно ожидал в Москве ответа на свои многочисленные мирные предложения. С ним не хотели вести переговоров. Он отчетливо понимал, как близок переход от роли победителя к положению побежденного. Война зашла в тупик. Его армия дошла до Москвы, но что это дало? Куда идти дальше? На Петербург? На Казань? В Сибирь? На верную гибель? Он не мог не ощущать возрастающую опасность своего положения.

Французская армия пробыла в Москве тридцать четыре дня. Она не отдохнула, не оправилась после долгих переходов, как Наполеон надеялся. Напротив, армия разложилась; день ото дня она становилась все менее боеспособной. Наблюдатель с обостренно-зорким взглядом, достоверный и точный в своих описаниях, военный интендант Анри Бейль, подписывавшийся иногда из озорства и осторожности ради «капитан Фавье», писал 4 октября из Москвы: «Я пошел с Луи посмотреть на пожар. Мы увидели, как некий Совуа, конный артиллерист, пьяный, бьет саблей плашмя гвардейского офицера и ругает его ни за что, ни про что…» И дальше: «Один из его товарищей по грабежу углубился в пылающую улицу, где он, вероятно, изжарился». Из того же письма: «Маленький г. Ж., служащий у главного интенданта, который пришел, чтобы маленько пограбить вместе с нами, начал предлагать нам в подарок все, что мы брали и без него… Мой слуга был совершенно пьян; он свалил в коляску скатерти, вино, скрипку, которую взял для себя, и еще всякую всячину. Мы выпили немного вина с двумя-тремя сослуживцами»[1152]. Эти темы — грабеж и пьянство — проходят через все письмо Стендаля из Москвы.

Поражение корпуса Мюрата под Тарутином, нанесенное Кутузовым 18(6) октября, напомнило Наполеону, что счет времени идет против него. Бездействие, дальнейшая потеря времени в ожидании становились гибельными. А он все не мое найти верного решения. И было ли оно вообще? Можно ли было в сложившихся обстоятельствах найти спасительное решение?

19 октября французская армия выступила из Москвы. Накануне Наполеон принимал противоречивые решения. Наконец он точно определил: «Главная ставка будет перенесена в преддверие Калуги, где армия станет на бивуаках»[1153]. Герцогу Тревизскому — Мортье был отдан приказ держаться как можно дольше в Кремле, а при отступлении взорвать его; этот бессмысленный варварский акт свидетельствовал одновременно и об ожесточении, и о крайнем смятении духа Наполеона. Ведь он искал соглашения с царем, он и Польшу боялся провозгласить независимой, чтобы с ним не рассориться, а здесь бессмысленный, оскорбляющий русские национальные чувства приказ взорвать Кремль! Какая же во всем этом логика? Приказ этот Мортье был не в силах осуществить: 23 октября он должен был бежать из Москвы[1154].

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное