Читаем Наполеон. Годы величия полностью

Первой им была принята депутация отделения Академии физико-математических наук. В качестве докладчиков выступали академики Деламбр и Сувье. Император был поражен красноречием и ясностью мышления г-на Сувье, который говорил на протяжении нескольких часов. Сделав исключение из своего правила не отрывать ученых от их исследований, Наполеон назначил г-на Сувье докладчиком в Государственном совете и поручил ему важный пост в имперском университете. 19 февраля отделение древней истории и литературы в лице г-на Дасье представило свой доклад. Через неделю наступила очередь отделения литературы и словесности, от которого выступал Шенье. Отделение изящных искусств завершило список отделений гуманитарных знаний академии отчетом, который представил секретарь этого отделения г-н Лебретон. С каждой депутацией Наполеон обменялся мнениями, выразив каждому докладчику удовлетворение результатами исследований и работы.

Гарнье — потерянная картина

На выставке картин в том же году он выразил пожелание быть изображенным в полный рост в своем кабинете, а также распорядился, чтобы и я тоже появился в этой картине пишущим под его диктовку. Художник Гарнье получил заказ нарисовать эту картину. Получилось так, что я отсутствовал в Париже, когда художник работал над ней, поскольку я сопровождал императора в одной из его поездок. Художник Изабо был столь любезен, что согласился способствовать устранению этой возникшей помехи тем, что помог Гарнье по памяти сделать набросок, и, когда я вернулся в Париж, Гарнье попросил меня попозировать перед ним.

Не знаю, каким образом до ушей императора дошло, что картина в том виде, в котором она была исполнена, оставляет желать много лучшего, но он приказал генералу Дюроку написать записку по существу вопроса г-ну Денону, генеральному директору музеев, который взял художника под защиту.

Наконец, картина была принята и вывешена в одной из галерей Тюильри. В 1814 году она была отправлена в чулан со всеми остальными картинами, чей сюжет касался истории «узурпатора», или же была возвращена автору, как и другие произведения подобного рода, отданные обратно художникам. Обнаружив ее в 1839 году у торговца картинами, сын одного из моих старых друзей, граф Лепаруа, выкупил картину на память об императоре, к которому он испытывал привязанность, и в знак дружбы, которая связывала меня с его отцом.

VII. Испанские проблемы (1807–1809)

Меневаль

Испания и блокада

Одна из главных причин, побудивших Наполеона подписать в Тильзите соглашение о мире, заключалась в необходимости осуществления новых мер, способных обеспечить изоляцию Англии от континентальной Европы.

Имея в виду эту цель, он призвал на помощь всю мощь интеллекта, чтобы использовать свое влияние на Испанию для активизации усилий против общего врага. В соответствии с этим он настойчиво добивался проведения совместных акций с испанским правительством, направленных на то, чтобы вынудить Португалию принять условия континентальной блокады и претворить их в жизнь. Со своей стороны, император обратился к лиссабонскому кабинету с требованием о закрытии для Англии портов Португалии, об аресте английских подданных, о конфискации всех ее товаров и об объявлении войны против Англии. Португальское правительство не обратило внимания на эти требования, высказанные в форме приказа. Между Англией и Португалией существовала секретная договоренность, которую английское правительство не считало нужным скрывать во время дебатов в парламенте. Эта договоренность предусматривала уклонение Португалии от реализации решений, принятых в Берлине. В результате Наполеон решил воевать с этой страной.

Слабость испанского правительства

Во время своего последнего двухнедельного пребывания в Фонтенбло император получил письмо из Эскориала, датированное 29 октября 1807 года. В этом письме король Испании, Карл IV, информировал императора о раскрытии заговора против его трона и против королевы. Во главе заговора стоял принц Астурии, старший сын испанского монарха. За несколько дней до письма испанского короля Наполеон также получил переданное нашим послом в Мадриде письмо от принца Астурии, который просил покровительства Наполеона и давал понять, что император сможет с выгодой использовать размолвки, разделившие на враждующие стороны королевский двор Испании.

Перейти на страницу:

Все книги серии Биографии и мемуары

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное