Наполеон. Годы величия

Г-н Бурьенн, которого я фактически заменил, хотя и не номинально, был однокашником Наполеона в военной школе. Они начали свои военные карьеры вместе, и Бурьенн последовал за Наполеоном в Италию и Египет. Их близость, общие привычки и идеально тактичное поведение Бурьенна по отношению к первому консулу создали отношения, основанные на полном доверии, которым, казалось, суждено продолжаться вечно. Первый консул назначил Бурьенна государственным советником по особым поручениям и предоставил ему права и прерогативы, которые сделали его важной персоной в государстве. Он вел непосредственную переписку с министрами. Наполеон обращался с Бурьенном как с другом и часто отправлялся с ним в парк Сен-Клу пешком или в легком двухместном кабриолете. Г-жа Бурьенн вела почти независимый образ жизни. Она не питалась и не спала во дворце. Ее муж купил очаровательный дом в Сен-Клу, с роскошью обставил его, и у него стало обычаем давать там обеды, на которые приглашались министры, особенно Фуше, сенаторы, государственные советники и тому подобные личности. Его расходы и покупки далеко выходили за рамки его личного состояния, размер которого был известен первому консулу. Хотя их личные взаимоотношения, казалось, не изменились, но раздражение Наполеона, которое он все еще скрывал от Бурьенна, иногда прорывалось в замечаниях, оброненных в моем присутствии. У меня создалось впечатление, что, судя по всему, в распоряжении первого консула появились какие-то жалобы на Бурьенна, которые он недостаточно полно расследовал. Неудачное дело братьев Кулонов положило конец колебаниям первого консула и стало последней каплей, переполнившей чашу. Однажды в среду, которая была днем совещания совета кабинета министров, я был, как обычно, занят в кабинете первого консула, когда вдруг увидел, как он стремительно вошел в кабинет. Он спросил меня, находится ли Бурьенн в своем кабинете, и, получив утвердительный ответ, вызвал его. Бурьенн подошел, несколько встревоженный побужденным видом первого консула. Первый консул заявил ему суровым тоном: «Отдайте все бумаги и все мои ключи, находящиеся у вас, Меневалю и уходите. И никогда больше не попадайтесь мне на глаза». После этих слов первый консул пошел обратно на совещание совета, с силой захлопнув за собой дверь.

Г-н Бурьенн, поначалу ошеломленный этой жестокой тирадой, затем предался чувству крайнего отчаяния. Я сделал все, что мог, чтобы успокоить его. Я пытался утешить его надеждами на лучшее, которые, как я знал, окажутся иллюзорными, ибо на что можно было надеяться после решения, столь лаконично и резко сформулированного? А вот что вызвало взрыв негодования у Наполеона. Примерно в то же самое время, когда я был призван на службу к Наполеону, Бурьенн благодаря своему положению и связям с военным министерством получил контракт на поставку военного снаряжения и инвентаря. Поскольку его имя нельзя было упоминать в этой сделке, контракт был составлен от имени братьев Кулон. Банковская фирма выдала сумму для осуществления предприятия в размере 800 000 франков под закладную, предоставленную Кулонами, но потребовала, чтобы Бурьенн был поручителем займа. Вскоре после этого братья Кулон обанкротились, а банк возбудил судебное дело против Бурьенна как поручителя. Бурьенн отрицал всякую ответственность за долги Кулонов. Последовал судебный процесс, который он проиграл.

Это спекулятивное дело, в котором, как было сказано, участвовал Бурьенн, вызвало сильное раздражение у Наполеона, у которого было чувство непреодолимого отвращения ко всему, что он называл «деланием бизнеса».

Для меня было бы неприятным занятием перечислять все те жалобы, которые накопились у Наполеона в адрес Бурьенна.

Я не думаю, что Бурьенн был автором мемуаров, опубликованных под его именем. В 1825 году в Париже он рассказал мне, что его попросили написать книгу против императора. «Несмотря на все то зло, которое он мне причинил, — добавил он, — я бы никогда не решился пойти на это».

Тяжелое финансовое положение, в которое он попал, да к тому же еще и омраченное глубоким чувством обиды за перенесенный им незабываемый позор, способствовало тому, что его не стали смущать финансовые предложения, последовавшие в его адрес. Установлено, что издатель мемуаров Бурьенна предложил ему в то время, когда он сбежал в Гольдштейн от своих кредиторов, сумму, как утверждалось, в размере тридцати тысяч франков за его подпись в качестве автора. Г-н Бурьенн, уже пораженный болезнью, которая свела его в могилу через несколько лет в Каене, дал согласие на публикацию этих мемуаров под своим именем.

Коллеги Наполеона

Прежде чем рассказывать о том, как трудился первый консул в то время, когда я поступил к нему на службу, я должен хотя бы немного рассказать о людях, которых он призвал к себе, чтобы они помогали ему управлять государством.