Наполеон. Годы величия

Денежная сумма, установленная его величеством для ежегодных расходов на одежду, равнялась двадцати тысячам франков; в год коронации он страшно рассердился, поскольку она была превышена. Представление ему счетов домашних расходов никогда не обходилось без душевного трепета; он неизменно урезал и уменьшал суммы, рекомендуя самые разнообразные реформы. Помню, как после того как я попросил для кого-то служебное место с окладом в три тысячи франков, которые он все же согласился выделить, он воскликнул: «Три тысячи франков! Но вы же понимаете, что это доход одной из моих коммун? Когда я был младшим лейтенантом, я не тратил так много». Эта фраза повторялась постоянно в разговорах с теми, с кем он был близок; и «когда я имел честь быть младшим лейтенантом» часто произносилось им, и всегда в качестве примера при сравнениях или наставлениях в области экономики.

Когда мы затрагиваем тему финансов, я вспоминаю случай, который может занять место в моих мемуарах, поскольку он касается меня лично и, более того, дает представление о том, как его величество понимал экономию. Он говорил, и часто совершенно правильно, что в личных расходах, так же, как и в общественных, даже допуская честность торговых агентов (что император, я должен признать, всегда делал с большой натяжкой), одни и те же вещи могут быть сделаны с гораздо меньшими затратами. Таким образом, когда он требовал сокращения расходов, то вопрос стоял не о количестве предметов, требующих расходов, а только о ценах, запрашиваемых за эти предметы поставщиками; и я готов привести немало примеров тому, как эта идея действовала на поведение финансовых чиновников его правительства.

Однажды, когда император изучал различные счета, он пожаловался на большие расходы по содержанию конюшен и, соответственно, урезал значительную сумму в статье на эти расходы; и главный конюший, для того чтобы на практике добиться требуемой экономии средств, посчитал необходимым лишить нескольких лиц из числа обслуживающего персонала дворца приданных им карет. В этом списке лишенных карет оказался и я. Через несколько дней после осуществления этой меры его величество возложил на меня выполнение поручения, которое требовало использования кареты; и я был обязан информировать его, что поскольку я лишен кареты, то не смогу выполнить его поручения. Император воскликнул тогда, что у него были совсем иные намерения и что г-н Коленкур, должно быть, плохо смыслит в вопросах экономии. Когда он увидел его вновь, то заявил, что не хотел бы, чтобы трогали то, что принадлежало мне.

Единственное требование императора в отношении его одежды заключалось в том, чтобы она была прекрасного качества и идеально удобной, и его мундиры для повседневного ношения, парадные мундиры и даже знаменитая серая шинель были сшиты из прекрасной материи в ателье самого Лувье. Во времена Консулата он носил, как тогда было модно, мундир с длинными фалдами; впоследствии мода изменилась, и фалды стали делать более короткими; но император с исключительным упорством не отказывался от привычной для него длины фалд, и я немало потратил нервов, чтобы вынудить его забыть о старой моде, и только благодаря хитроумной уловке мне удалось добиться успеха. Каждый раз, когда я заказывал новый мундир для его величества, я давал указание портному укорачивать фалды по крайней мере на один дюйм, пока, наконец, они не перестали иметь нелепый вид, а сам Наполеон не заметил происшедшей перемены. В этом вопросе он не отказывался от старых привычек столь же упорно, как и во всех остальных; и его самое главное пожелание в отношении одежды заключалось в том, чтобы она не была слишком тесной, в результате чего случалось, что его внешний вид бывал весьма далек от элегантности.

Когда дискуссии относительно одежды Наполеона возобновились в 1810 году во время женитьбы его величества на Марии Луизе, неаполитанский король попросил императора разрешить направить ему своего портного. Его величество принял предложение шурина; и в тот же день я отправился за Лежером, портным короля Иоахима, и привез его в замок, порекомендовав сшить костюмы по возможности нетесными, поскольку заранее знал, что если император не сможет без труда надеть их, то носить их не будет. Лежер не обратил внимания на мой совет и обмерил фигуру императора слишком плотно. Два мундира были сшиты прекрасно; но император объявил, что чувствует себя в них стесненно, и носил их только один раз. После этого его величество услугами Лежера более не пользовался. А однажды, задолго до эпизода с Лежером, Наполеон заказал себе очень красивый мундир из вельвета каштанового цвета с бриллиантовыми пуговицами и с черным шейным платком. В этом мундире он пришел на прием ее величества, хотя императрица Жозефина на этот случай приготовила для него элегантный шелковый шейный платок. Мои мольбы поменять платки не смогли сломить его упорство.